Тридцать четыре холостяка, или Дневники народной свахи

Лестова Ксения Алексеевна

– Аленушка! – пробасил Черномор. – Где же ты пропадала?

– Я… э-э-э… – замялась, не зная, что сказать.

– Я ей объяснял, где в погребе мазь от ушибов стоит, – подал голос кошак.

– А зачем ей мазь? Ушиблась? – обеспокоился воевода.

– Она нет, а вот… – начал, было, кот, но я его перебила.

– Ушиблась, – кивнула. – Об корягу какую-то споткнулась.

– Что ж ты, Аленушка, на ногах-то не держишься? – покачал головой Огнезар.

– Или тебя Светозар так умаял, что и ходить тяжко? –

вторил ему брат-близнец.

Кажется, я начинаю понимать Светика.

– Умаял, – решила подыграть богатырям, – столько интересной информации рассказал, что я заслушалась и не заметила торчащий из земли корень, ну и…

– Так, – перебил меня Черномор, – Любозар, сажай Аленку к себе и поехали. Время позднее…

Ну-ну, время у него позднее. Знаем мы, чего он так домой торопится. Вон как Бериславу, сидящую впереди него, за талию обнимает. Небось не терпится наедине остаться…

– Аленка, – поторопил меня Любозар, – залазь, давай.

– А можно я со Светозаром поеду? – вдруг выдала я, и все резко замерли.

И чего это они? Мне его уговорить надо шишку подлечить. А когда мне это делать? Доберемся до терема, и он тут же слиняет, а так я всю дорогу буду его уговаривать. Авось, уболтаю.

– Ну, как хочешь, конечно, – Любозар косо посмотрел в сторону Светика.

Я подошла к вороному коню Светозара и попросила подсадить меня в седло. Тот нахмурился, но просьбу выполнил. И правильно сделал, я и скандал учинить могла. Я такая, я могу…

Когда мост, напоминающий черепаху, уже скрылся из виду, я приступила к исполнению своего плана.

– Светик, – позвала тихо, чтобы кроме него никто не смог услышать. Правда кот нервно повел ухом, но виду, что слышит, не подал. Он, к слову сказать, довольно комфортно устроился у Вышезора в седле.

–М-м, – неопределенно буркнул богатырь.

– Голова болит? – участливо спросила.

– Нет, – коротко ответил мужчина.

Вот ведь… врет и не краснеет. Да после такого удара голова неделю болеть будет. Да и если вглядеться, шишку очень хорошо видно.

– Точно-точно? – стала допытываться я.

– Точно, – сухо ответил Светозар.

Ну и с какой стороны к нему подобраться? Сильным хочет казаться, а макушка-то болит. Печально вздохнув, я облокотилась на грудь мужчины и обижено засопела. Буду давить на жалость. Он же хороший, он не сухарь…

Сухарь.

Мои печальные вздохи нужного эффекта не дали. Сидит, меня одной рукой поддерживает, чтобы не свалилась и вперед смотрит.

– Светик, – я нервно поерзала в седле, – ну дай макушечку посмотреть. Я только специальной мазью намажу и все.

– Нет, – буркнул мужчина.

И тут в моей голове пробежала шальная мысль. Раз не хочет по-хорошему, буду действовать по-плохому. А наутро он и не заметит. Да и я говорить не стану. Надо только Тимку расспросить…

К терему

подъехали уже ночью. Богатыри, которые поехали на границу, уже были дома и вовсю уплетали запасы солений и вяленого мяса. Ну это я потом узнала, а пока…

Светик соскочил с коня и помог мне слезть – сама бы я не управилась: конь у него мощный, высокий.

– Аленушка, – ко мне подошла Берислава, – тебе с ужином помочь?

В принципе, я могла и с помощью скатерки наколдовать богатырям сытный ужин. Но… Видно было, как Бериславе хочется показать свои кулинарные способности. И я сдалась. Ладно. Сегодня будем готовить сами.

Я только кивнула, и мы направились в кухню. Пока там богатыри коней в стойла загонят, пока на речку сходят, мы в четыре руки что-нибудь да и сварганим.

Приготовив ужин, мы накрыли стол и стали ждать. То ли мужчины так быстро моются, то ли на запах пришли, но не успели мы поставить на стол чугунки с кашей, как в столовую ввалились богатыри.

– О! – на скамью плюхнулся Огнезар. – Кашка!

– Да какая рассыпчатая, – подхватил Черномор. – Видно Бериславушка варила.

– Нет, Черномор, – подал голос Светозар, – у Бериславы каша серым цветом отдает, а эта белая, аки снег, Аленка готовила.

И правда, я готовила… Берислава сыр с хлебом резала, а я с кашей возилась.

Черномор нахмурился и присел на небольшую скамью во главе стола. Берислава села рядом и стала накладывать ему кашу. Я оглядела стол, выбрала себе место возле Вострогора и, положив в свою тарелку, которую взяла из общей стопки, стоящей на краю стола, немного каши, направилась в сторону выбранного места.

– Светозар, – подал голос кошак, – а как ты так определяешь, что Аленка готовит, а что Берислава?

Я напряглась и посмотрела на Светика. Тот отвел взгляд и уткнулся в тарелку.

– Знамо дело, как, – хмыкнул он. – У Бериславы сестра есть, Зорислава зовут, я, когда с ней…

– Все понятно! – перебил богатыря Черномор. – Не продолжай.

– Вы чего? – удивился Светик. – Да я ее кота с дерева снимал, а она снизу этого прохвоста ловила. Вот и отблагодарила меня, накормила. У них как раз тогда каша да пирожки были, которые Берислава готовила.

У меня прямо от сердца отлегло. Не знаю почему, но как-то не по себе стало от мысли, что он с сестрой Бериславы… б-р-р… Я села за стол и стала ковырять кашу ложкой. Есть особо не хотелось.

– Ах, вон оно что… – хмыкнул воевода. – Ну это ладно… Это дело благородное.

Богатыри поужинали и пошли на второй этаж. Черномор вызвался Бериславу до деревни проводить. А я же с посудой завозилась. Надо бы все сегодня перемыть, а то на утро оставлять не хочется.

Примерно к часу ночи я закончила отмывать последнюю тарелку и поплелась в погреб за мазью. Надеюсь, крысы там нет… А то кто ее знает…