Шрифт:
День первый. 31 августа, суббота
Наконец-то, завтра 1-ое сентября. Ура! Я пойду в школу. В первый класс. Надо сказать, что детсад мне порядочно надоел. Особенно манная каша, особенно плавающие в ней комочки. Если бы не манная каша, я б ещё годик там побыла.
А в детский садик я уже два месяца не хожу. У нас был выпускной утренник. Ещё в июне. Все были нарядные такие, такие радостные. Папы и мамы тоже. Для них мы танцевали, ставили разные сценки, читали стихи. В общем, делали для них всё, чему мы тут научились. Ну и, понятное дело, для себя тоже.
А сегодня
Мы с мамой гладим мою школьную форму, ленту бантиковую и прочее. Ну, гладит-то мама, а я просто стою рядом с гладильной доской. Мой рост пока не даёт увидеть, что происходит на доске, зато я хорошо вижу доску снизу. Доска прогибается, когда утюг движется ко мне. И наоборот, выпрямляется, когда от меня. И так сто миллионов миллиардов раз. Я у мамы спросила, а не слишком ли гладкая будет форма. А мама сказала, что, чем глаже, тем лучше, и продолжила утюжить моё платье.
Девочки с нашего двора позвали меня поиграть в пинашки. Они даже новые классики нарисовали и очень даже красивый домик, чтобы можно было отдохнуть. Я это видела из нашего окошка. Но я им сказала, что завтра я уже буду настоящей школьницей и никуда сегодня не пойду. Даже играть в пинашки.
Папа пришёл с работы, как всегда, в семь вечера. Но в этот раз он принёс с собой огромный полосатый арбуз. Тёмно-зелёные полоски чередовались со светлыми. А сбоку было большое жёлтое пятно. Я сказала, что сегодня мы, наверное, его зараз не съедим. Папа сказал, что сегодня мы его вообще и не съедим. Нисколечко. Что это завтрешний арбуз в честь нашей первоклашки и Дня знаний.
Следом за папой пришла мама.
Она несла торт и сказала, что купила огромный букет красивых цветов для учительницы и оставила его в магазине, в холодильнике, чтобы цветы не завяли. До завтра. Другой рукой мама держала авоську. Наверное, в авоське лежат пирожные и много конфет. И консервы. И хлеб с булочками. И какие-нибудь фрукты. И…. Ой, чего-то я много в одну авоську положила.
Тут я вспомнила, что ни в какой магазин с мамой я не ходила и авоську конфетами не набивала, а сижу дома, и любуюсь праздничным арбузом. Завтрешним, конечно.
Посредине гладильной доски лежала моя новенькая школьная форма, Старой школьной формы у меня не было и в помине, ведь я только-только закончила детский садик. Форма была свежеотутюженная и свежепоглаженная. Мне говорили уже, что это одно и то же. Но всё равно это такие хорошие слова. Я погладила свисающую форму рукой и представила, какая я буду завтра в ней красивая и умная.
Папа сказал, что пора спать, а то завтра рано вставать.
Я побежала в ванную комнату, умылась и почистила зубки. Затем я забралась в свою кроватку под толстое одеяло и, счастливая, уснула. Мне снилось, что я уже ПЕРВОКЛАССНИЦА, что я стою у классной доски, в руке у меня деревянная указка, рассказываю всем всё что знаю, учительница одобрительно кивает и ставит мне «пятёрку», потом, подумав, добавляет к пятёрке «плюс».
День второй. 1 сентября, воскресенье
– Пора вставать, – ласково сказала мама.
– Сегодня уже 1-ое сентября, – добавила она.
Я хотела, как всегда, натянуть одеяло на голову, чтоб хоть чуть-чуть поспать, но вспомнила и про "Первое сентября", и про первоклассницу, и про аппетитный арбуз. Я вскочила с кроватки так, как никогда ещё не вскакивала и помчалась в ванную комнату.
Когда я вернулась, школьная форма, ранец и ботиночки уже были там и блестели так празднично, что можно было подумать, что это они станут сегодня первоклассниками.
Кушать, кушать, – радостно прокричала мама.
Завтракать, завтракать, – также радостно добавил папа, при этом он безуспешно пристраивал галстук на положенное место и одновременно пытался сесть на два стула за кухонным столом. Галстук был страшно непослушным и норовил пристроиться либо выше рубашки, прямо на шею, либо где-нибудь около кармана. А два стула всё время разъезжались и никак не хотели становиться одним стулом.
Сегодня на завтрак был праздничный омлет и праздничные блинчики с мясом. На них былонаписано: С 1-ым сентября. Ну ладно, я пошутила. Ничего на них не написано и никакие они не праздничные. Просто блинчики и просто омлет. Но вкусные-е!
Когда мы позавтракали, папа сказал, что пора, и я, сев на свою кровать, стала надевать белые колготки, затем мама надела на меня коричневое платье, потом белый, весь в кружавчиках, фартук и только потом приступила к бантам. Их никак не назовёшь бантиками – такие они большие и красивые. Только "БАНТЫ". В виде больших белых цветов. Когда мама украсила меня бантами, она сказала, что теперь можно надевать ботиночки и идти к зеркалу.
Из зеркала на меня смотрела очень красивая девочка в белом фартучке, с двумя огромными, размером с голову, бантами, в чёрных лакированных ботиночках и, наверное, страшно умная.
Папа, мама и я вышли сначала из квартиры, затем из подъезда и я увидела, что небо синее-синее, что утреннее солнце яркое-яркое, что листья на деревьях жёлтые-жёлтые, а лужицы на асфальте покрыты тонким-тонким льдом. И я, не раздумывая, прыгнула на этот лёд в надежде увидеть, как он крошится у меня под ногами, и его осколки, сверкая на солнце, разлетаются во все стороны.
Но папа оказался быстрее. Он поймал меня в воздухе и поставил на землю, а мама сказала: – Ты уже не детсадовский ребёнок. Ты скоро будешь первоклассницей.
Папа что-то хмыкнул в поддержку мамы, но в их в голосе нисколько не было сердитости.
И тут мама увидела тот самый магазин с цветами, где она ещё летом, в смысле вчера, оставила в холодильнике, уже оплаченный ею, замечательный букет.
Она вышла из магазина и отдала букет мне. Он был и в самом деле замечательный и такой огромный, и так вкусно пах, что я прижала его к себе и никому, ни за что бы его не отдала.
Наконец-то мы подошли к моей будущей школе и папа, и мама отправили меня к колышущейся клумбе всяких разных цветов. Я влилась в эту клумбу вместе со своим огромным букетом. Мальчики и девочки, все такие одинаковые, стояли и испугано озирались. Наверное, и у меня был такой же вид, потому что уж точно, радоваться мне не хотелось.