Тридцать монет на сундук Мертвеца и тринадцать зомби в придачу
Шрифт:
Спаситель, ага. Помощничек.
Но кое-что я все-таки еще хотела прояснить.
— Ты сказал, что твой путь сегодня закончился.
Он повел плечами.
— Не совсем. Просто в один прекрасный момент в библиотеку, где мы сидели, зашла целая толпа, и Нилди вышла из транса.
— То есть, ты в принципе не знаешь, что делать дальше? — уточнила я.
— У меня есть пара мыслей, но…
— Но твоя ворожея не успела обозначить, каким образом ты избавишься от той задницы, в которую влез, следуя ее же предсказаниям?
— Следуя ее предсказаниям, я за два дня нашел больше зацепок, чем ты за десять лет, — огрызнулся Даг.
— Ты проклят, придурок! Понимаешь? Проклят!
У меня не осталось слов. Не то, чтобы откровения Дага сильно огорошили меня. Скорее, я была разочарована тем, что он оказался таким…
Мунго.
Подумать только, он, не зная, что делать, и как от этого избавиться, добровольно взял проклятые монеты Мертвеца! Это же уму непостижимо! Все оказалось так обыденно, так очевидно, что мне стало даже обидно… Самое смешное, что я особенно ничего себе и не представляла! Я просто раздражалась, от того, что этот паршивец строит из себя таинственного незнакомца и терпеливо ждала, когда мне откроется истина!
Истина открылась. А я — разочарована.
Потому что в глубине души верила, что Даг точно знает, что делает. Надеялась на то, что он вытащит меня из цепких пут проклятия.
Спасет меня.
Не зная, что еще сказать или сделать, я потянулась за очередной порцией кофе, не будучи при этом уверенной, что в меня влезет еще хотя бы глоток.
Даг молча смотрел на меня, а я не хотела разрушать тишину. Хватит. Наговорились уже. Откровенности на сегодня хватит. Я больше ничего не хочу про него знать. Я больше не хочу его видеть. Я хочу, что бы он поднялся на ноги и ушел.
Навсегда.
Пусть идет своей дорогой. Найдет еще одну сумасшедшую ворожею, которая скажет ему, как жить дальше. Потому что… потому что получается, что Даг тоже не умеет жить. Так же, как и я. И если в моем случае во всем виновато проклятие, то у него все совсем по-другому.
Он наверняка уже забыл, каково это: жить, не зная, что тебе готовит следующий день.
А если вспомнить о том, что он по собственной же милости вляпался в проклятье Мертвеца, мне было его даже немного жалко.
Наполнив свою чашку, я смело сделала глоток, уверенная, что кофе уже слегка остыл, но напиток оказался внезапно горячим.
Очень горячим.
Поперхнувшись, я выплюнула кофе, судорожно пытаясь отдышаться и глядя на мир вокруг сумасшедшими глазами.
— Хельга, что с тобой? — Даг вскочил на ноги, обогнул стол и подлетел ко мне.
— Я-я-я-я….
— Что?
— Я-я-язык обожгла-а-а-а, — простонала я.
Невелика беда на самом деле, но я была не готова к такому повороту.
— Зачем же ты так неаккуратно? — Даг слегка обнял меня за плечи. — Ты же знаешь, что он горячий!
— Да с чего вдруг он будет горячим! — возмутилась я. — Мы с тобой почти час сидим, остыть же должно все давно!
Даг виновато кашлянул, и я начала что-то подозревать.
— Я подогрел кофе с помощью магии, — подтвердил он. — Пить холодный кофе — то еще удовольствие.
— А предупредить не мог? — заорала я, уже не зная, на что я больше злюсь: на Дага на проклятие, на горячий кофе или на себя. — И хватит меня лапать уже!
Он сразу же убрал руки, явно испытывая желание оказаться подальше от моего дома.
А я вдруг поняла, что именно сейчас от меня зависит очень многое. Пусть это действительно было глупо — подвергать себя проклятию, не зная точно, как от него избавиться. Но Даг был прав: он появился в моей жизни совсем недавно, но за короткое время смог узнать о Мертвеце намного больше, чем я за десять лет.
И пусть стоящий передо мной мужчина все еще выглядит загадочным и всесильным магом, я заглянула под его маску.
Это не тот Даг, что учился со мной в академии. Но он не стал кем-то другим. Он просто повзрослел. А еще он не понаслышке знает, как жестоки люди.
Я не хочу быть одной из них.
Глубоко вздохнув, я поджала губы, пытаясь подобрать слова. А потом поняла, что ему не нужны слова. Пожалуй, нам стоит поговорить о деле. А еще — я жутко хотела хоть как-нибудь разрядить обстановку, потому что взгляд Дага начал казаться мне колючим.
— Знаешь, начальничек, — в итоге протянула я, отвернувшись от стола, потому что при взгляде на расставленные яства, мне становилось плохо. — Совести у тебя нет. Но если ты ее найдешь прямо сейчас, я постараюсь тебя простить.
— О чем это ты? — кажется, он не ожидал от меня подобных слов. Наверняка был уверен, что я его выгоню.
— Сказки ночью читал? — спросила я.
— Читал, — еще более удивленно ответил он.
— Ну так рассказывай! — приосанилась я. И мстительно добавила: — Только сначала поешь хорошенько.
А что такого? Не мне же одной мучиться!
То ли совесть у Дага была на диете, то ли начальничек побаивался уснуть после обильной пищи, но откусив небольшой кусочек от пирожка с капустой, он отложил его подальше, глянул на меня выжидающе, а потом начал:
— Как выяснилось, книга существует в единственном экземпляре. Какой-то сумасшедший менестрель в своем время собирал различные легенды и предания разных народов этого мира. Мечтал стать ученым, сделать вклад в историю. Но… никто не оценил. К сожалению, большинству рас интересны лишь сказки, написанные их же соотечественниками. Но несмотря на это, приписка в конце книги гласит, что существует еще сборник сказок о «Той, что ищет истинную красоту» — кстати, здесь люди не оплошали, помнишь? — а еще о «Хлебном шаре, что пересекает мир».