Тридцать шесть и девять, или Мишкины и Валькины приключения в интересах всего человечества
Шрифт:
– Как? Съедим их, и всё!
– ответил Мишка просто, так просто, как будто он всю жизнь только и делал, что ел кожаные ботинки.
– Как-съедим?-спросил я со слезами в голосе.
– Как настоящие путешественники!
– ответил Мишка грубым голосом.
Это предложение начинённого электричеством Мишки меня как будто током ударило, и я-как говорится, боже мой-как я пожалел в эту минуту, что земснаряд разогнал в Москве-реке всю сырую рыбу. Ведь если бы у нас в ведёрке был хоть какойнибудь улов, то мы бы его сейчас уплетали за обе щеки, и, может быть,
Нет! Нет! Надо было что-то делать!.. Надо было каким-то образом немедленно спасти жизнь моих новеньких спортивных ботинок!.. Нужно было срочно заманить Мишкину мысль в какуюнибудь другую ловушку... Может быть, даже предложить съесть, но что-нибудь совсем другое... скажем, небольшой куст сирени с корой, с листьями, с ветвями и даже корнями... Да разве Мишку простой корой соблазнишь, если он решил съесть кожаные ботинки... Нет, надо есть ботинки, обязательно мои?! Почему не Мишкины?! Прекрасная идея!!
– Давай есть ботинки!-сказал я.-Только, чур, начнём с твоих!
– Пожалуйста!
– сказал Мишка.- Только где это ты читал, чтобы умирающие с голода путешественники употребляли в пищу резиновые кеды?
Для иллюстрации Мишка вытащил из песчаного холмика свои ноги в кедах, в старых резиновых совершенно несъедобных кедах. Какая неудача!.. Ведь у меня тоже есть кеды! Зачем же я в такую тёплую погоду надел кожаные ботинки, фасонщик несчастный!
– Тряпки и резина,-пояснил Мишка.-Совершенно никаких витаминов. А у тебя ботиночки очень даже калорийные! Питательные!
К сожалению, Мишка был прав: в моих кожаных ботинках было, конечно, гораздо больше калорий, чем в его резиновых... И всё же я сразу не сдался. Я всё-таки сделал ещё одну попытку спасти жизнь моих "калорийных" ботинок. Я сказал:
– Хорошо, Мишка!
– сказал я.- Если для тренировки нам обязательно нужно съесть ботинки, я согласен!.. Только я думаю, что нам лучше будет тогда начать не с ботинок...
– А с чего же?
– спросил Мишка хриплым голосом.
– С полуботинок,- сказал я тоже грубым шёпотом.- У меня есть старые полуботинки, я сейчас пойду принесу, и мы их съедим...
– Ну что ты!-сказал Мишка.- Полуботинками мы не наедимся. Я думаю, что нам ботинок и то будет мало!
– Хорошо!
– сказал я.- Если нам будет мало ботинок, тогда я сейчас принесу папины старые сапоги, и мы наедимся ими до отвала...
– Ну что ты!
– оборвал меня Мишка на полуслове.-Разве можно сравнивать старые сапоги с новыми ботинками. Неужели ты не понимаешь, что в старых сапогах гораздо меньше витаминов и калорий, чем в новеньких ботинках из свежей кожи.
– Хорошо!
– сказал я, делая ещё одну попытку спасти мои новые ботинки.-Хорошо, Мишка! Мы съедим мои новые кожаные ботинки с ушками, но только давай не сегодня...
– Это почему не сегодня?
– Потому что мы с тобой совсем недавно завтракали!.. Как же мы на сытый желудок будем есть обыкновенные кожаные ботинки? У меня сейчас и аппетита-то никакого нет.
– Что же ты предлагаешь?-спросил меня Мишка грубым шёпотом.
– Съесть мои ботинки натощак...
– Ишь какой хитрый!
– сказал Мишка.- Да натощак такие ботинки всякий дурак съест, а на сытый желудок-только настоящий путешественник!
– Тогда вот что...-сказал я. Но Мишка не стал больше слушать никаких моих отговорок. Он сказал;
– Конечно!
– сказал он.- Конечно! Есть та-кие жадюги путешественники, которым легче придумать миллион отговорок и даже умереть с голоду, чем съесть без всяких рассуждений свои кожаные ботинки в интересах всего человечества.
С этими словами Мишка повалился на песок и стал как бы совершенно умирать от голода на моих глазах.
А я?.. Разве мог я перенести, чтобы Мишка меня принял за какого-то жадюгу путешественника, нет, я не мог этого перенести... мне легче было принести в жертву свои новые *.
– k% ботинки, только бы Мишка считал, что я уже вполне готов к настоящим героическим путешествиям. Поэтому я, больше не говоря ни слова, стянул с ног ботинки и стал смывать с них в реке пыль...
– Сырые будем есть или варёные?
– спросил я Мишку прерывающимся голосом.
Мишка подумал некоторое время и сказал;
– Раз огонь не кончился, можно и варёные... Всё-таки Мишка хороший человек... и добрый... Другой бы на его месте вполне мог заставить есть ботинки сырыми. Я подошёл к котлу, зажмурился и затаив дыхание опустил ботинки в кипящую во ду... Потом я незаметно от Мишки подбросил в котёл ещё пять картошек, три морковки и две луковицы, но "умирающий от голода" Мишка каким-то образом всё это заметил и заставил вытащить всю приправу обратно: и пять картошек, и три морков ки, и две луковицы.
– Что ты здесь устраиваешь какой-то суп с бо тинками?..-сказал он.-Ишь какой кулинар нашёлся...
– Это я-то кулинар?!
Но Мишка, видно, и сам пожалел, что он так незаслуженно обидел меня, потому что он вдруг сжалился и сказал:
– Если уж тебе хочется, чтоб ботинки были повкуснее,-сказал он,-пожалуйста, для первого раза можешь... можешь немного посолить воду... Соль у нас осталась,-сказал Мишка,-и перец остался... и лавровый лист...
"Нет, всё-таки Мишка-великодушный человек!"-подумал я, подбрасывая вместе с солью в кипяток чёрный перец и несколько лавровых листьев.
Вода в котле бурлила ключом. Ботинки мои крутились в кипятке как белки в колесе. То правый выплывет наверх, то левый, то правый, то левый...
А я мешал ложкой воду, стараясь не глядеть на ботинки, и всё время думал о том, что моей маме, наверное, будет очень неприятно, когда она узнает, что я съел свои ботинки уже на второй день... Если бы я их хоть немного бы поносил и съел, скажем, через месяц или даже через два... тогда бы это её, конечно, не так расстроило...
Я так глубоко задумался, что даже не успел заметить, как мои ботинки сварились. Лишь только когда Мишка заорал "готово!" и подцепил на вилку варёный ботинок, я отвлёкся от своих грустных к мы слей.