Тридцать три несчастья. Том 2. Небывалые неприятности

Сникет Лемони

– Нет, спасибо, – отозвалась Вайолет. – У меня что-то нет аппетита.

И это было понятно. Ни у кого из Бодлеров не было аппетита. Они вообще не очень-то жаловали яичницу-болтунью, особенно Солнышко, она предпочитала твердую пищу, в которую можно вонзить зубы. Но сейчас отсутствие аппетита не имело отношения к яичнице. Оно, естественно, имело отношение к учителю Чингизу и полученному приказу. Детям не давали покоя мысли о предстоящем свидании с ним на лужайке после обеда, причем абсолютно наедине. Дункан был прав, говоря, что сейчас утро и впереди у них целый день и можно успеть что-то придумать. Но Бодлеры чувствовали себя совсем

не по-утреннему. Вайолет, Клаус и Солнышко сидели за столом, не в силах проглотить ни кусочка, и им казалось, что солнце уже село. Им казалось, что уже наступил вечер и учитель Чингиз ждет их. Было еще только утро, но бодлеровским сиротам казалось, что они уже в его лапах.

Глава седьмая

Тот день в школе был особенно изуверским. В данном случае это означает, что рассказы мистера Реморы были особенно скучны, одержимость миссис Басс метрической системой особенно невыносима, а административные требования Ниро особенно трудны. Но всего этого Вайолет, Клаус и Солнышко как-то не замечали. Всякий, кто, не зная Вайолет, увидел бы, как она сидит за партой с подвязанными лентой волосами, чтобы не лезли в глаза, мог бы решить, что она внимательным образом слушает. Однако мысли ее бродили далеко-далеко от скучных историй мистера Реморы. А завязала она волосы, конечно, для того, чтобы сосредоточить свой острый изобретательский ум на стоящей перед ними проблеме, и ей не хотелось уделять ни капли внимания жующему бананы человеку, который болтал тут перед ними.

Миссис Басс принесла в свой класс коробку карандашей и заставила учеников сравнивать – какой из карандашей короче или длиннее других. Если бы миссис Басс не была так занята хождением по комнате с криком «Измеряйте!», она могла бы, взглянув на Клауса, решить, что он разделяет ее страсть к измерению, – так сосредоточен был его взгляд. Но в то утро Клаус работал на автопилоте, что в данном случае означало «измерял карандаши машинально, не думая». Прикладывая к линейке один карандаш за другим, он перебирал в уме прочитанные им книги, которые могли бы оказаться полезными в теперешней ситуации.

И если бы завуч Ниро перестал упражняться на скрипке и бросил взгляд на свою малолетнюю секретаршу, он бы счел, что она трудится изо всех сил, запечатывая продиктованные им письма в разные кондитерские фирмы с жалобами на плохое качество карамелей. Но хотя Солнышко печатала на машинке, пробивала степлером бумаги и наклеивала марки со всей возможной быстротой, думала она совсем не о канцелярских принадлежностях, а о предстоящей вечерней встрече с учителем Чингизом и о том, что бы им такое еще предпринять.

Квегмайры, непонятно почему, отсутствовали во время ланча, так что Бодлерам пришлось все-таки есть руками. Отправляя в рот пригоршнями спагетти и стараясь есть как можно опрятнее, трое детей так напряженно думали, что почти не разговаривали. Но и без разговоров было понятно, что им не удалось разгадать план учителя Чингиза и они не изобрели никакого способа избежать встречи с ним на лужайке, а встреча между тем все приближалась с каждой горстью спагетти.

Вторую половину дня Бодлеры провели примерно так же: игнорируя рассказы мистера Реморы, карандаши миссис Басс и убывающий запас скобок для скрепления бумаг. И даже во время гимнастического часа (один из Кармелитиных хвастливых друзей оповестил Бодлеров, что уроки Чингиза начнутся со следующего дня, а пока все будут бегать как обычно) трое Бодлеров носились по лужайке в полном молчании, сосредоточив все свои умственные силы на поисках выхода из создавшегося положения.

Бодлеры так притихли и так глубоко задумались, что за обедом, когда Квегмайры неожиданно уселись за стол напротив них и одновременно выпалили: «Мы решили вашу проблему», Бодлеры испытали испуг, а не облегчение.

– Ух, – проговорила Вайолет, – как вы меня напугали.

– А я думал, вы почувствуете облегчение, – сказал Дункан. – Вы не расслышали? Мы решили вашу проблему.

– Мы испугались, но одновременно почувствовали облегчение, – ответил Клаус. – Как это – решили проблему? Мы с сестрами весь день над ней бились, но ничего не придумали. Мы же не знаем, что именно затевает учитель Чингиз, хотя ясно: что-то затевает. И мы не знаем, как избежать свидания с ним после обеда, хотя уверены, что он выкинет что-то ужасное.

– Сперва я подумала, что он просто хочет похитить нас, – сказала Вайолет, – но тогда зачем ему маскироваться?

– А я сперва подумал, не позвонить ли все-таки мистеру По, – подхватил Клаус, – рассказать, что здесь происходит. Но если Графу Олафу удалось одурачить усовершенствованный компьютер, то что ему стоит одурачить обыкновенного банковского служащего?

– Ториша! – согласилась Солнышко.

– Мы с Дунканом тоже весь день ломали себе над этим голову, – сказала Айседора. – Я исписала в записной книжке пять с половиной страниц – все идеи, которые приходили в голову, а Дункан исписал три страницы.

– У меня почерк мельче, – объяснил Дункан, протягивая свою вилку Вайолет, чтобы она в свой черед съела кусок мясного рулета, который они получили на обед.

– Перед самым ланчем мы сверили записи, – продолжала Айседора, – и у нас совпала одна идея. Тогда мы потихоньку ускользнули и привели наш план в действие.

– Поэтому нас и не было за ланчем, – добавил Дункан. – Как видите, у нас лужицы питья на подносах вместо стаканов.

– Можете воспользоваться нашими, – Клаус протянул стакан Айседоре, – вы же делитесь с нами ложками и вилками. И в чем состоит ваш план? Как вы привели его в действие?

Дункан и Айседора с улыбкой переглянулись и пригнулись поближе к Бодлерам, чтобы никто не под-слушал.

– Мы заклинили заднюю дверь зала, чтобы она не закрывалась, – торжествующе выпалил Дункан, и они с сестрой, довольные, откинулись на спинки стульев.

Однако Бодлеры не разделяли их торжества. Они пришли в замешательство: им не хотелось обижать обоих друзей, которые ради них нарушили правила и пожертвовали стаканами, но и не могли взять в толк, каким образом заклиненная дверь решает их проблемы.

– Извините, – сказала, помолчав, Вайолет, – но все-таки как заклиненная дверь может избавить нас от неприятностей?

– Как? Тебе не понятно? – удивилась Айседора. – Мы сегодня сядем в заднем ряду и, как только Ниро заиграет, выйдем на цыпочках из зала и прокрадемся на лужайку. Таким образом мы сможем наблюдать за вами и учителем Чингизом. Если случится что-то нехорошее, мы бросимся назад и оповестим завуча Ниро.

– Замечательный план, правда? – сказал Дункан. – Я очень горжусь собой и сестрой, хоть и нескромно так говорить.