Тридцать три удовольствия
Шрифт:
— Эта Александрия совершенно не вписывается в мое развитие сюжета, — озадаченно произнес Ардалион Иванович. — Надо как следует пораскинуть мозгами и включить интуицию, она у нас совсем засохла. Может быть, ни в какую Александрию птичка и не улетела. Подозрителен мне этот Хасан.
— Может, и Александрии никакой не существует, — вставил я, чувствуя, что предательское мое сердце горюет от разлуки с той, которая останавливает сердца.
Вернувшись в «Индиану», мы застали Николку у входа, в плетеном кресле за пластмассовым столиком. Рядом с ним сидели две хорошенькие, молоденькие блондинки, которым он рассказывал нечто настолько удивительное, что они смотрели на него с восхищением, чуть ли не открыв рты.
— Аккуратно намекни ему, что через пятнадцать минут у нас совет в Филях, — попросил меня Ардалион Иванович, и я присоединился к компании Николки и его девушек. Девушки оказались киевлянками, они только что приехали, Лариса и Оля. Когда я подсел, Николка рассказывал им свою знаменитую историю о том, как он раскапывал храм Уицилопочтли в Мексике. Ни в какой Мексике он в жизни не был, история принадлежала его другу Мише, но со временем в устах Николки обросла зарослями подробностей и на девушек производила такое же сильное впечатление, как подвиги Данди Крокодила в австралийском фильме.
— Извините великодушно, можно мы с другом посовещаемся? — вежливо отпросился Николка и, отведя меня в сторону, сияя, затараторил:
— Слушай, старик, классные девчонки, музыкантки, веселые, я с ними полчаса тут лялякаю, а как будто сто лет знакомы. Как думаешь, можно их будет сегодня на танец живота с нами взять? Ардалион утомил своими мистериями в дурном вкусе. Тяга тягой, волна волной, но отдохнуть-то надо. Я уважаю его кипучую деятельность, но что нам Гекуба, что мы Гекубе? К черту эту Бастшери, да и клада никакого нет. Я что-то не помню ничего про клад Рамсеса. Хорошая игра, но можно сделать антракт и продолжить завтра. Ну, что ты так смотришь?
— Антракт так и так придется сделать, — сказал я, чувствуя всеми кровеносными сосудами его правоту. — Там на корабле — третий труп. Сегодня они не работают. Танцовщица Закийя Азиз Галал уехала в Александрию. А у нас через пятнадцать минут — очередной совет в Филях.
— Тьфу ты, черт! Еще чего доброго потащит нас в Александрию, а девчонки какие, мы бы с тобой, а?
— Ладно, посмотрим, — вздохнул я. Мы вернулись к Ларисе и Оле, допили с ними пепси-колу и попрощались до вечера — Николка пообещал заглянуть к ним после ужина «с интереснейшим предложением».
Второй каирский совет в Филях открылся обсуждением перспективы поездки в Александрию с учетом: а) необходимости, б) возможности. По программе нашего пребывания в Египте нам предстояла Александрия, но уже после того, как мы посетим Луксор и Асуан, так что хотим мы или не хотим, но столица Птолемеев ждала нас. Другое дело, что к тому времени там уже не будет Бастшери, если только Закийя Азиз Галал и есть искомое существо, в чем два члена совета, Мамонин и Тетка, выразили категорическую уверенность, Старов высказался решительно против, аргументируя тем, что прибор основан на большой доле приблизительности, а Мухин воздержался. Все-таки большинство было за то, чтобы искать именно Закийю. Но немедленно ехать в Александрию рвался только Федор Мамонин. Старова возмущало, что отрыв от теплого лона писательской делегации вызовет целую лавину денежных затрат. Мухин добавил, что, кроме денег, потребуется еще терпение к множеству разных неудобств, от которых в тени советской литературы секретная служба «Тяга-5» частично избавлена. Главнокомандующий, выслушав все «за» и «против», постановил: потратить еще день на выяснение каирского местожительства танцовщицы Закийи Азиз Галал и проверку, точно ли она уехала в Александрию.
Николка был счастлив. В отличие от меня, его волновали киевлянки Лариса и Оля, которых надо было куда-то вести. Меня же тревожило, как я проведу эту ночь, поскольку в душе моей все снова воспалялось, и я готов был один ехать в град Клеопатры искать убийственную танцовщицу.
Во время ужина, к которому после обеда в «Саккара Нест» никто так и не успел проголодаться, Старов расспросил Бабенко, куда еще можно направить стопы в этом пышном городе удовольствий, учитывая, что два молодых римлянина хотят провести вечер в компании двух хорошеньких сабиняночек.
— Да мест здесь много, — сказал Бабенко, явно не зная даже пяти. — А вот, хотя бы, поезжайте туда, где мы сегодня обедали. Я узнавал — там вечером обширная фольклорная программа с выходами к Нилу, с крокодилами, кажется. По-моему, если днем там неплохо, то вечером тоже должна быть сказка тысячи и одной ночи.
Главнокомандующий одобрил заявку Старова на проведение разведовательной операции «Саккара Нест» в составе двух человек с участием двух девушек для отвода глаз. Все согласились, что если в «Саккара Нест» тоже есть танцы живота, то там вполне можно выведать что-либо о Закийе.
Итак, вскоре после ужина мы с Николкой и жительницами матери городов русских отправились на берег Нила в долину у подножия пирамид. Первенствовал Николка, который ради такого случая нарядился в белую рубашку, имперского вида брюки, легкий вельветовый пиджак серого цвета и нацепил темно-вишневую бабочку, так что вид его внушал почитание со стороны обслуги ресторана «Саккара Нест», а девушки не сводили с него веселых глаз. Поначалу все складывалось так, будто он ухаживает сразу за обеими, а я существую только для четности. Кроме того, я финансировал сей пикник, поскольку Николка всегда был среди нас малоимущим и давно смирился с тем, что мы брали на себя эту сторону его жизни, уважая его авторитет как ученого и самого интеллектуального человека в гвардии Ардалиона Тетки.
Мы сидели не в финиковой роще, как днем, а у самого берега Нила. Около воды была устроена сцена для музыкантов и площадка для танцев.
Николка остроумно и обстоятельно рассказывал девушкам о Египте, так, будто он давно уже здесь живет и вот только теперь представился случай поделиться своими впечатлениями. Он так и говорил: «у нас тут, в Египте».
— Вот вы даже не догадываетесь, в какую ловушку попали, приехав сюда, — вешал он лапшу на уши. — Ведь это самая магическая страна в мире. Химия была изобретена здесь. Само слово «химия» происходит от древнего названия Египта — «Кеми». Изначально химией называлась всякая парфюмерия и косметика, и все это было египетское. А сколько здесь волшебников и чародеев! Однажды был такой случай с фараоном Снуфру… А что смешного? На Нуф-Нуфа похоже? Понятно. Так вот, плыл однажды Снуфру на своей ладье по озеру в окружении жен и наложниц, на которых единственной одеждой были рыболовные сети и богатые украшения. Вдруг одна из наложниц, Менкетмесе, роняет в озеро жемчужный браслет. А женщины у нас в Египте капризные. Фараон махнул рукой и пообещал подарить ей другой такой же. Тогда Менкетмесе молвит: «Ваше величество, если кто-то предложит мне точно такого же, как вы, я лучше умру, потому что мне нужны только вы, а не ваше подобие». Речь такая понравилась фараону, сей же час призвали самого лучшего мага по имени Тутупуа, который выполнил каприз наложницы таким образом: взял поверхность озера и положил одну половинку на другую, как кладут омлет, а когда браслет был найден, вернул все на свои места. За это ему было выдано столько пива, сколько поместилось бы в том озере. Кстати, пиво тоже изобрели у нас в Египте, и была даже специальная богиня, Менкет, покровительствующая изготовлению пива.
— Вы же говорите, Менкет — наложница фараона Нуф-Нуфа, — заметила Оля, полагая, что подловила ученого.
— Ее звали Менкетмесе, — возразил ученый, — то есть, имя богини входило в ее имя составной частью. Благодаря имени она обычно подавала фараону Снуфру бокалы с пивом, а поскольку Снуфру любил этот замечательный напиток, то и наложницу Менкетмесе он особенно баловал и исполнял все ее капризы.
В таком ключе шла наша беседа за столиком в ресторане «Саккара Нест», и девушки явно были довольны обществом столь образованного человека, как Николка Старов.