Тридцатилетняя война
Шрифт:
Упорный конституционалист Иоганн Георг выразил протест против возвышения Валленштейна достойно, но безрезультатно [586] . Герцоги Мекленбурга, находясь в изгнании, вверили свою судьбу шведскому королю. Но больше всех был огорчен Максимилиан Баварский, сам же и подтолкнувший Фердинанда на пренебрежение конституцией. Ему теперь было около шестидесяти — в этом возрасте правитель XVII века начинал задумываться об отставке и отдыхе. Тем не менее чувство долга и династическое честолюбие заставляли его собраться с последними силами и выступить в защиту свобод и прав германских князей.
586
Lundorp, III, p. 1009.
Всю зиму курфюрсты Германии переговаривались в Мюльхаузене. Вначале выявились глубокие расхождения во мнениях [587] .
587
Ibid., Ill, p. 996.
588
Ibid, p. 998 f,
589
Lunig, V, i, pp. 695—700.
В альянсе Фердинанда и Валленштейна тоже все было не так уж благополучно. Фердинанд всегда отличался склонностью к условностям. Он искренне считал, что ни разу не покривил душой, и находил оправдания для своих антиконституционных действий. Он с готовностью верил в то, во что хотел верить, и простодушно полагал, будто не нарушал данных им клятв, если к этому его не принуждали обстоятельства. Фердинанд чтил имперские формальности и весь прошлый год уговаривал курфюрстов объявить старшего сына «римским королем», что означало бы признать его наследником императорского трона. Очевидно, ему и в голову не приходило то, что он мог бы обойтись и без формальностей, если бы воспользовался той властью, которую давал ему в руки Валленштейн. Даже если бы курфюрст Баварский и восстал против него [590] , то молодой Фердинанд взошел бы на трон уже потому, что был самым могущественным князем в Германии. Круша одной рукой конституцию, а другой —-держась за нее, Фердинанд прежде всего хотел сохранить трон за династией и сделать это согласно традиции.
590
Старший Фердинанд действительно не исключал такую возможность. См. Rusdorf, 11, р. 376.
Спустя семнадцать дней после того как Валленштейн получил титул герцога Мекленбурга, курфюрст Майнца от имени всех своих коллег направил Фердинанду обвинительный манифест, предупредив императора о том, что до тех пор, пока его армиями командует Валленштейн, он не гарантирует избрание принца [591] . Нетрудно догадаться, кто был инициатором ультиматума. Максимилиан Баварский поставил пределы триумфальному шествию Фердинанда и его генерала: хватит, пора остановиться.
591
Lundorp, III, pp. 1012-1017.
Глава шестая
ТУПИК 1628-1630
Господи, когда же все это закончится; Господи, когда же снова наступит мир. Отец Небесный, пошли нам мир.
Из дневника Гартиха Зирка (крестьянина), 1628 год
1
Все теперь зависело от благоразумия императора Фердинанда. Он должен был сделать трудный выбор. Фердинанд мог либо пойти на уступки Максимилиану и католическим князьям и обеспечить сыну наследование трона, нисколько не пошатнувшегося за десять лет, либо полностью довериться Валленштейну, рискуя вызвать к себе враждебность еще большего числа князей, и наделить сына такой верховной властью, какой еще не имел ни один император за многие столетия.
Валленштейна устраивали военный авторитарный режим императора и Центрально-Европейская империя, не связанная с Испанией. Как человек практичный, он был против альянса, имеющего сложную географическую конфигурацию, и соглашался с испанскими планами на Балтике лишь в тех рамках, которые совпадали с его амбициями. Для испанцев главным был конфликт в Нидерландах, Валленштейна больше интересовала Богемия. Если долина Рейна служила становым хребтом империи Габсбургов, то долина Эльбы связывала их земли с северными морями и являлась, таким образом, основной артерией того государства, которое виделось Валленштейну.
Альбрехт фон Валленштейн был человеком дальновидным, чрезвычайно восприимчивым к финансовым делам и в равной мере безразличным к человеческим судьбам. Он обладал феноменальным политическим чутьем, на грани гениальности и безумия. Исследуя его жизненный путь, трудно избавиться от мысли о том, что нечто большее, нежели своекорыстие, руководило его действиями и поступками, и одинаково трудно понять это «нечто». Пустое занятие даже пытаться определить природу его патриотизма. Чехом он был или немцем? Помыслы Валленштейна выходили далеко за рамки национальных интересов. Его амбиции всегда были имперскими, хотя незадолго до гибели он перестал считать Фердинанда центром мироздания. Валленштейна не интересовали свободы ни человека, ни расы, ни религий. По его мысли, Северо-Восточная Германия и Богемия должны были объединиться с южными владениями Габсбургов и образовать единое мощное государство, противостоящее туркам с одной стороны и Западной Европе—с другой.
Опираясь на собственные земли, Валленштейн расширил сферу своего влияния, приобретя значительную часть Богемии, и преобразование его владений служило консолидирующей силой в возрождении империи Фердинанда. Теперь Валленштейн, равнодушный к национальным различиям, собрался прибрать к рукам Мекленбург. Если ему удастся спровоцировать курфюрста на войну, то он прихватит и Бранденбург [592] .
Трудно сказать, такая ли империя — Центрально-Европейская — была нужна Фердинанду. Валленштейн с присущей ему чрезмерной самоуверенностью, которая его и погубила, не учитывал династические пристрастия, определявшие политику Фердинанда. Императору претили иностранные обычаи, он не говорил или не хотел говорить на испанском языке [593] , никогда не бывал в Испании и лично не был знаком ни с племянником [594] , нынешним королем, ни с эрцгерцогиней Изабеллой. И Фердинанд ни на минуту не забывал о пользе династии. В семье традиции были сильнее любых чувств и привязанностей. Нищий император постоянно нуждался в финансовой помощи и был вынужден закладывать свою политику то одному, то другому денежному мешку. Пока Фердинанд получал все необходимое от Валленштейна, но в самом крайнем случае он обратился бы и к королю Испании. В альянсе императора и генерала всегда присутствовала незримая трещина.
592
Gaedeke, Zur Politik Wallensteins und Kursachsens in den Jahren 1630—1634. Neues Archiv f"ur Sachsiche Geschichte, X, p. 35.
593
Carafa, p. 264.
594
Мать Филиппа IV — эрцгерцогиня Маргарита Штирийская, младшая сестра Фердинанда.
Фердинанду было необходимо избавиться от Валленштейна уже только для того, чтобы обеспечить сыну поддержку германских князей. Ультиматум, выдвинутый курфюрстами в Мюльхаузене, не оставлял никаких сомнений в том, что он сможет добиться избрания сына римским королем лишь в том случае, если откажется от услуг генерала. Проигнорируй он угрозу курфюрстов, и что тогда будет? Однако Фердинанд не мог сразу же отправить Валленштейна в отставку. Убирать его было не только трудно, но и опасно, особенно сейчас, когда он стал одним из самых могущественных сюзеренов в Германии. Фердинанд всегда боялся сделать этот шаг [595] . Тем не менее, как показали последующие два года, он не исключал такую возможность, настроившись на то, чтобы использовать генерала на все сто процентов, прежде чем выставить за дверь.
595
Dudik, Correspondent Kaiser Ferdinands II, p. 273.
Тем временем князья готовились свергнуть Валленштейна, пока его армия не лишила их и прав, и средств защиты этих прав. Не одна, а две партии противостояли императору, заодно ополчившись и друг против друга. Одна партия — Максимилиана и католических князей — добивалась сохранения Германии в том виде, в каком она находилась после битвы при Луттере и до того, как Валленштейн стал герцогом Мекленбурга. С ней соперничала группа протестантов-конституционалистов во главе с Иоганном Георгом Саксонским. Он и курфюрст Бранденбурга настаивали на возвращении Фридриха в Пфальц. В их позиции было больше логики, чем в требованиях Католической лиги, возмущавшейся передачей Мекленбурга Валленштейну, но проигнорировавшей историю с Пфальцем.