Тридцатилетняя война
Шрифт:
Как бы тяжело ни переживал Фердинанд утрату инфанты Марии, это не помешало ему найти жену в собственном роду, и он предпочел французскому варианту надежный брачный союз, посредством которого Габсбурги всегда укрепляли свою династию. Он избрал в невесты кузину Марию Леопольдину Тирольскую.
Его помолвка вызвала в Европе гораздо меньше шума, чем бракосочетание короля Испании, случившееся почти одновременно. Филипп IV, лишившийся сначала супруги, а вскоре и единственного сына, начал судорожно подыскивать себе молодую жену. Он был далеко не красавец, в свои сорок лет выглядел вечно хмурым стариком, а правитель из него получился тупоумный, недалекий и никчемный. Единственной отрадой ему была дочь, юная и легкомысленная инфанта, которая, несмотря на воспитательное воздействие мадридского и версальского дворов, так всю жизнь и оставалась глупенькой и благодушной школьницей [1459] . Испанская монархия была при смерти, но ее король захотел себе в жены австрийскую принцессу. Он избрал в спутницы собственную племянницу, дочь Фердинанда Марию Анну. Фердинанд не возражал [1460] .
1459
Relazioni dagli Ambasciatoh, Spagna, II. pp. 128, 131, 141.
1460
Abreu
Дабы привязать к себе покрепче австрийских родственников, Филипп поддержал предложение Пеньяранды и вместо внебрачного сына губернатором Нидерландов назначил эрцгерцога Леопольда [1461] . В то же самое время, когда Мазарини отобрал у Фердинанда Баварию, Испания возобновила опеку над Австрией. И тогда же испанцы лишили кардинала голландской поддержки.
Зимой — ранней весной 1646 года французы соблазняли испанцев проектом обмена Каталонии, оккупированной французскими войсками, на Нидерланды [1462] . Испанцы согласились, хотя трудно сказать, из чего они исходили: то ли действительно со всей серьезностью отнеслись к предложению, то ли рассчитывали на неизбежную вражду между голландцами и французами. В любом случае, как только голландцам стало известно о сделке, они, всегда подозревавшие союзника в недобросовестности, сразу же начали готовить условия мира, приемлемые для испанцев и совершенно не учитывающие интересы Франции [1463] .
1461
Lonchay and Cuvelier, III, p. 615: Correspondencia Diplomatica, I, pp. 65—66.
1462
Le Clerc, III, pp. 14, 21; Correspondencia Diplomatica, I, pp. 281, 285-286.
1463
Le CIerc, III, pp. 49, 83.
Французы сами же и попались в ловушку, расставленную испанской дипломатией. Сын Филиппа умер, и испанцы задумали выдать инфанту, единственную наследницу короны, за мальчика — короля Франции. Париж утаил этот факт от голландцев, и детское притворство раскрылось, когда испанцы, не относившиеся к проекту с должной серьезностью, предали его гласности [1464] . Не подействовали ни опровержения, ни протесты, ни депутации [1465] . Возмутились и запрезирали союзника шведы, а Соединенные провинции подписали с Испанией перемирие [1466] , предоставив своим ненадежным друзьям самим искать выход из щекотливого положения [1467] .
1464
Ibid., III, p. 373.
1465
Ibid., III, p. 387; IV, pp. 86 f.
1466
Chanut, I, p. 25.
1467
Abreuy Bertodano, VII, p. 111.
Французам ничего не оставалось, как продолжить войну в Нижних странах. Тем более что эрцгерцог Леопольд, приехав спешно и инкогнито, в самом начале 1647 года перешел границу Брабанта и готовился к новой кампании против Франции с рвением кардинала-инфанта [1468] . Мазарини, принудив Баварию к нейтралитету, решил, что Тюренн все силы, имевшиеся в Германии, теперь должен использовать в Нижних странах [1469] .
В схеме нейтрализации Баварии и наступления Тюренна во Фландрии содержался один серьезный изъян. Иоганн фон Верт, командующий войсками Максимилиана, вовсе не собирался признавать навязанный нейтралитет, а армия бернхардинцев у французов не горела желанием повиноваться Тюренну. Мятежи, произошедшие летом 1647 года, сыграли на руку Габсбургам и нарушили французские планы. В конце июня бернхардинцы на Рейне подняли бунт против французских командиров, а в начале июля Верт объявил о своей верности императору, а не курфюрсту Баварии. Врядли стоило удивляться тому, что Траутсмандорф довольно улыбался, когда покидал Мюнстер вечером 16 июля 1647 года.
1468
Lonchay and Cuvelier, III, pp. 625—626, 629.
1469
Cheruel, op. cit., II, pp. 419, 431, 439.
Максимилиан уже давно конфликтовал с Вертом: генерал не любил дисциплину, его происхождение было сомнительным, манеры вызывали отвращение, он едва мог писать, и курфюрст, хотя и восхищался им как кавалерийским офицером, считал его забулдыгой и упорно не давал ему звание фельдмаршала. Соответственно для Фердинанда не составляло никакого труда подкупить недобросовестного и всем недовольного карьериста. Прослышав что-то о заговоре, Максимилиан в июне вызвал к себе Верта, но генерал без тени смущения отверг все голословные обвинения и ускакал в войска, чтобы подготовить их к действию. А в первую же неделю июля 1647 года он во главе своей армии отправился к императору.
Тем временем лопнуло терпение бернхардинцев в Страсбурге. Тюренн давно ожидал этого момента. Мятеж, произошедший три года назад в Брайзахе, удалось смирить только благодаря мужеству и популярности Эрлаха [1470] . Генерал отсутствовал, а Тюренн, пренебрегавший им, еще больше третировал его преемника Рейнгольда фон Розена. В войсках опасались, и не без оснований, что французы намерены постепенно растворить их среди основного контингента армии. Бернхардинцев оскорбляло то, что ими командуют французы и не считаются с их интересами; мало того, по условиям контракта Тюренн не имел никакого права посылать их во Фландрию. Мятеж, начавшись, распространился с молниеносной быстротой. Розен, возомнивший, что ему удастся влиять на войска, стал во главе бунтовщиков. Тюренн арестовал его, и бернхардинцы, избрав себе командующего, отправились, четыре тысячи человек, грабя и круша все на своем пути, к шведам [1471] .
1470
Chemnitz, IV, iv, p. 34; Cheruet, I, p. 710; Gonzenbach, II, p. 45.
1471
Heinrich Almann, Turenne und Reinhold von Rosen. Historische Zeitschrift, XXXVI, pp. 368-409; Walther, Strassburger Chronik, p. 40; Gonzenbach, II, pp. 66—71.
После всего этого Тюренн уже не мог идти во Фландрию. Кроме того, после фиаско с нейтралитетом Баварии его присутствие было крайне необходимо в Германии. Но и здесь последствия мятежа связали ему руки: Врангель, немного поколебавшись [1472] , принял бернхардинцев, а Тюренн поначалу отказался иметь дело с армией, в которой оказались его бунтовщики [1473] . Создалось такое положение, когда стало опасно воевать без шведов и еще опаснее с их помощью.
1472
Brefvexling, II, viii, pp. 736—737.
1473
Cheruel, III, pp. 63-65.
Мятеж бернхардинцев принес успех им самим, бунт Верта был полезен только императору. Верт не смог увести с собой все войска, в большинстве своем они вернулись к Максимилиану, и он перешел австрийскую границу практически один, а за его голову была объявлена немалая цена [1474] . Так или иначе, Максимилиану пришлось отказаться от своих мирных намерений. 27 сентября 1647 года французские послы в Мюнстере узнали, что курфюрст снова присоединился к Фердинанду со всей армией [1475] . Они расстроились бы еще больше, если бы им стало известно о том, что бывший гессенский генерал Меландер, произведенный в генералиссимусы имперских и баварских войск, подключился к Фридриху Вильгельму Бранденбургскому в попытках наскоро создать «германскую» партию и сорвать мир, навязываемый чужеземцами [1476] .
1474
Riezler, Die Meuterei Johanns von Werth, Historische Zeitschrift, LXXXII, pp. 40 ff.; Pufendorf, XIX, p. 34.
1475
Ogier, p. 192.
1476
См. W. Hofmann, Peter Melander Reichsgraf zu Holzappel. Munich, 1882.
30 января 1648 года Испания и Соединенные провинции подписали Мюнстерский мир [1477] . Благосостоянию Испанских Нидерландов пришел конец; Испания была готова принести в жертву свои лояльные провинции, сражавшиеся ради нее, с тем чтобы добиться лучших условий для себя. Шельду закрыли, а Антверпен уступил место Амстердаму. Франция стремилась к миру, но не из-за какой-то особой любви к Фландрии, и ее послы, несмотря на протесты [1478] , приняли решение прекратить переговоры с испанцами, сославшись на то, что Пеньяранда покинул Мюнстер и они не могут вести дела с представителями меньшего уровня. Они рассчитали, что вполне могут возместить свой разрыв с голландцами развалом австрийско-испанского альянса. Император вряд ли сможет воспротивиться условиям, утвержденным в Мюнстере и Оснабрюке германскими сословиями и их иностранными союзниками. Если он их подпишет, то ему придется поставить крест на испанских интересах в Германии и отказаться от какой-либо помощи Мадриду.
1477
Aitzema, III, pp. 259 ff.
1478
Cheruel, III, pp. 359-364.
Успех французской дипломатии был подкреплен ее армиями. Дезертирство Баварии вынудило Тюренна действовать в унисон с Врангелем и отрешиться от фламандского плана. Они на время забыли о раздоре по поводу бернхардинцев и сосредоточились на проведении совместной кампании на юге Германии [1479] . Поначалу их затея казалась безнадежной. Врангель опасался, что с окончанием войны закончится и его карьера, и завистливого маршала принуждало к действию только лишь назначение главнокомандующим кузена королевы, который уже ехал в Германию. И он рассудил: если уж война должна быть завершена, то лучше он сделает это сам, нежели кто-нибудь еще [1480] . Тем не менее маршал представил все дело так, как будто Тюренн пытается избежать решающей битвы, с тем чтобы не дать войне закончиться [1481] . В действительности же очевидная слабость противника не позволяла откладывать его поражение в долгий ящик. Меландер, получивший звание имперского фельдмаршала в прошлом году, укрепился на линии Дуная. Однако объединенные баварская и имперская армии уступали в численности шведам и французам, а Грёнсфельд, баварский командующий, мешал совместным действиям нескончаемыми требованиями первенства в сравнении с Меландером [1482] . В таком состоянии они и были застигнуты врасплох неподалеку от Аугсбурга возле деревни Цусмарсхаузен. Отягощенный обозниками — по некоторым оценкам, их было в четыре раза больше, чем солдат, — Меландер тщетно пытался спасти артиллерию, поручив итальянскому генералу Монтекукколи оборонять тылы, и Монтекукколи мужественно защищался, отходя с хребта на хребет, бросая против наседавшего противника кавалерию и прикрывая пехоту. Меландера смертельно ранили, и итальянец, решив, что гораздо полезнее сохранить армию, а не военное снаряжение, отступил к Ландсбергу, потеряв все, кроме войск.
1479
Ibid, II, pp. 536-545; 568-571; III. pp. 63-65, 103.
1480
Cheruel, р. 119.
1481
Ibid., p. 142.
1482
Steckzen, Arriargardesstriden vid Zusmarshausen. Historisk Tidskrift, 1921, p. 136.