Триггер убийства
Шрифт:
– Павел Андреевич, а вы сможете вспомнить, какими конкретно делами интересовался Андрей? – Кира засобиралась. Ополоснула чашки и поставила на место. – Андрей, я так поняла, несколькими делами интересовался? Ваша девчонка-приятельница рассказала, какими именно?
– Расскажет, – лукаво прищурился Родионов. – Только мне время нужно. Для вас, Кира Даниловна, я готов провести расследование, девчонке-приятельнице позвонить и уточнить, подумать и вспомнить, что за дела были, – дайте только время… и телефон. Суровый подполковник Самбуров, я надеюсь, не будет против? Не приревнуешь? – Павел Родионов сиял довольной улыбкой. – А то мне в моем нынешнем состоянии здоровья конкуренция не по силам.
– Не будет против, – ответила Кира за Григория и выложила на стол свою визитку, на которой кроме имени, телефона и имейла ничего больше не было.
Самбуров открыл рот и закрыл. Собственно, у него вопросы закончились. Когда Павел Родионов пылко поцеловал Кире руку, сверкнув игривым взором старого ловеласа, Самбуров закатил глаза. Вот умела эта чертовка манипулировать людьми. Нет, конечно, Родионов не забыл о смерти сына и горе его не стало меньше, и мысли вернутся в привычную печаль, едва они выйдут за порог. Но даже самому крепкому организму нужно давать передышку. Кира Вергасова дала такую передышку полковнику в отставке Родионову Павлу Андреевичу, сверкнув словно лучик, которому нельзя не порадоваться.
Самбуров открыл перед девушкой дверь машины. Не отошел, облокотился сверху на дверь, упершись подбородком в сложенные руки. Кира встала с другой стороны, посмотрела на него ясным взглядом. Григорий заметил на лбу тонкую морщинку, свидетельствующую о глубоком мыслительном процессе.
– Ты думаешь, что его убили из-за того, что он что-то знал? И это что-то тянется из старых дел Павла Родионова? – предположил Григорий.
Кира пожала плечами.
– Я доверяю интуиции опытного следователя, – неоднозначно выразилась она. – Поэтому, как и он, убеждена – Андрей приходил к нему с каким-то умыслом. А вот этот умысел тянется в старые дела полковника.
Кира чмокнула Григория в нос и прищурилась от солнца.
– Думаешь, Павел Андреевич что-то недоговаривает? – уже ведя машину по городу, спросил Григорий.
– Нет. Он рассказал все как есть. Ни о чем не умолчал. Тут другое. – Кира помялась. Выпятила губы трубочкой, наморщила нос, потом произнесла: – Он, Гриша, стыдится. Безумно, неконтролируемо, до самоуничтожения стыдится. Он настолько сильно чувствует себя покрытым позором, что даже согласен не узнать, кто убил его сына. Оставить убийцу безнаказанным. Его топят сожаления и унижение, не горе. Он не смотрит прямо в глаза, забывается, потом вспоминает и сразу отводит взор, когда говорит об Андрее, часто сглатывает. Ему тяжело даются слова, и он совершает много однообразных, мелких действий. Гладит волосы, переставляет предметы на столе…
– Стыд за то, как убит Андрей? – уточнил Самбуров. Он и сам предполагал, что бывший опер сочтет подобную кончину отпрыска бесчестьем.
– Не только. Гораздо глубже. И длится это уже давно. Стыд за то, что вырастил такого, как Андрей. За то, что его сын прожил такую жизнь и так закончил свой путь. Чувство вины, разочарование и стыд.
– Какого, как Андрей?
– А вот это нам, пожалуй, стоит выяснить. А еще по поводу любовницы. – Кира подумала пару секунд. – Жена – холодная леди, правильная и безупречная, само совершенство. Знает, как надо, строго следует приличиям и отведенной роли. На фото в квартире Павла Родионова – изысканная блондинка с улыбкой королевы. Любовница должна быть простой, ничего не требующей, для которой Андрей и принц, и герой, и белый конь в одном лице. Любовница с ним долгое время, значит, доказывает свою нужность и преданность, отсюда жертвенность, привычка улыбаться, когда хочется плакать, и доброта к тем, кто условно «невинен» – детям, собакам, кошкам. По цветотипу должна быть похожа на жену, но без претензий на «леди».
– Мне не надо спрашивать, что такое цветотип?
– Не спрашивай, – весело разрешила Кира. – Короткая стрижка-каскад, чаще – волосы собраны в «хвостик», крашенная под блондинку. С работой самое интересное. – Кира подумала еще немного. – Руководитель-мужчина, еще хуже, если владелец фирмы, это всегда конкурент мужу. Мнение этого мужчины важно, ему желают угодить, его, в конце концов, боятся сделать недовольным или прогневать. Любовница Андрея, пусть подсознательно, но не поставит Андрея в конкурентную позицию, она доказывает, насколько он важен, демонстрирует, что с ней будет лучше, чем с женой, больше и активнее поддерживает. Поэтому работает любовница непременно на себя. Что-то женское – скорее всего, салон красоты, магазинчик или кафе.
– Володя опрашивал коллег и сослуживцев, несколько человек упоминали любовницу-парикмахершу. Чуть ли не со школьных времен, – медленно проговорил Самбуров, косясь на Киру, как на привидение. Уже не раз он становился свидетелем ее правильных выводов, казалось бы, из сплошных предположений. А привыкнуть не мог. Мурашки по телу разбегаться не переставали. – По фотографии – худая крашеная блондинка. Судя по сплетням, у нее даже ребенок от Андрея.
– О! Подходит! К ней я сама схожу. Хорошо?
Самбуров кивнул. А так как он продолжал смотреть на нее пристально, борясь с явным изумлением, Кира пояснила:
– Если к ней просто заявиться с корочкой, она много не расскажет. Скорее всего, за Андрея она на плаху взойдет, но не предаст и не вложит. А вот… если я схожу как… как… женщина, – узнаю больше… А знает она немало. Уверена, чтобы компенсировать свою вторичность в жизни Андрея, стремится быть в курсе его жизни, насколько только может.
Он остановил свой «Мерседес» рядом с машиной Киры. У крыльца УВД, как всегда, толпился народ, и Кира с Григорием сразу попадали в зону внимания, но, уповая на тонировку, Кира потерлась носом о щеку мужчины, легонько, словно крылышками бабочки, коснулась его губ:
– Пойдем вечером в «Беллини»? У них сезонное меню с клубникой.
– Куда хочешь, моя золотая.
Кира просияла и выскользнула из машины.
Глава 6
Если раньше Самбуров на ранний телефонный звонок просыпался с мыслью «Какого хрена меня будят в пять утра», то за последние полгода эта мысль сменилась на: «Какого хрена они звонят, Киру разбудят».
Впрочем, единственным человеком, который в пять утра страдал бессонницей, был его непосредственный начальник Вольцев Дмитрий Юрьевич, и просто так он не звонил.
– Вы официально в следственной группе, – сообщил он без приветствий. – Подчищайте здесь хвосты и выезжайте в Крым. На Киру Даниловну командировочные тоже выписывай. Зайди ко мне.
Вольцев отключил связь. Самбуров опустил мобильник в ворс ковра, не сводя взгляда с Киры.
Его красота спала, уткнувшись носом ему в подмышку, и даже не дрогнула, когда раздался звонок. Самбуров осторожно повернулся, устраиваясь поудобнее и наблюдая за ее безмятежным сном.
Она открыла глаза только через час и встретилась взглядом с замершим, словно античная статуя, Григорием. Он лежал, подперев рукой голову, и не сводил с нее взора.