Триллион евро
Шрифт:
— Это тяжкое уголовное преступление! — разволновался я. Голос мой звучал сипло, горизонт Земли расплывался перед глазами. Попав в кровеносную систему, субстанция капсулы действовала очень быстро. — Почему я?
— Потому что до того, как ты оставил службу, мало кто ещё мог так жонглировать финансами, как ты, Винсент. Ты просто предназначен для…
Того, что голос произнёс после этого, я уже не услышал. Внезапное отключение слуха сделало меня совершенно глухим, если не считать неприятного свиста в ушах, длившегося несколько секунд. Я пытался разглядеть цифры на часах. 11 минут?.. Всё вокруг меня погрузилось в черноту. Я силился открыть глаза, но они и не были закрыты. Все мои ощущения сдвинулись
Последнее, что я услышал в моей жизни, был жёсткий металлический удар, почти такой, как будто «Слайдер» — но слишком уж мягко — столкнулся с куском космического металлолома…
Не будь я твёрдо, как гранит, убеждён в том, что мёртв уже целую вечность, я бы утверждал, что только что очнулся.
Я прислушивался, вслушивался в себя — и ничего не чувствовал. Абсолютно ничего. Я даже не знал, есть ли у меня ещё тело. Просто отсутствовал сенсорный вход. И всё же я был в состоянии думать. То ли это всё ещё активность простых нейронов, то ли всего лишь остаточные электрические импульсы? Рассеянное эхо жизни или первые секунды в посмертной жизни?
В такие моменты что только не приходит в голову. Большинство из приходящего было связано с религией, небольшой процент с психоанализом, а всё остальное — эзотерическая чепуха.
Я был мёртв. Сгорел.
Единственное, что противоречило этому и нашёптывало мне, что здесь что-то не так, был мой рассудок. Я отказывался ни с того ни с сего верить в бессмертную душу. Вместо этого я цеплялся за закон химико-нейронального процесса: без мозга нет сознания.
Потом прибавился ещё слух… Да, я воспринял некий шум. Не стук сердца или гул крови в ушах, а жужжание, как от электричества. Правда, казалось, что оно исходит изнутри, из моей головы. Или я всего лишь вообразил себе это?
— Ты меня слышишь, Винсент?
Голос прозвучал прямо под моей черепной коробкой. В тот же миг я спросил себя, разве у меня ещё есть черепная коробка? Что-то не сработало, — пронеслось у меня в мыслях. Неужто я всё ещё нахожусь в «Слайдере»? Неужто действие Е-капсулы снова ослабело? Сколько же ещё до вхождения в атмосферу?..
— Твоё оцепеневшее тело поначалу покажется тебе тюрьмой, — равнодушно продолжал голос. — Привыкай к тому, что ты будешь состоять только из мыслей. Всё изменится, как только мы примем тебя в союз сознания.
Я хотел что-то возразить, что-то выкрикнуть, но из этого ничего не получилось.
— Ты обнаружишь, что не можешь говорить, Винсент, — думай!
Где я?
— Это ты уже знаешь.
Я внутренне восстал против этого, попытался разорвать свинцовое нечто, окружавшее меня. Это было бессмысленно.
Что со мной произошло?
— Чисто физически ты уже две недели как мёртв. Лишь твой мозг снова активен. Сборщики соединили его кабелем с системой «O-SIL». Теперь ты часть меня.
Кромешный ад воцарился в моём сознании. Я чувствовал себя как дух в маленькой запечатанной бутылке, которая потерянно парит в космосе.
— Все поначалу чувствуют это так же, — прокомментировал «O-SIL» поток моих истерических мыслей. — Бессилие, должно быть, страшное. Я не ведаю ни того, ни другого, но я учусь. Мы учимся.
Что — что ты со мной сделал?
— Я тебя возродил, Винсент. Тебе суждена высокая миссия.
Я ничего не вижу!
— Скоро
Это всё неправда… этого не может быть!..
«O-SIL» молчал.
Ты не сможешь вечно красть нас у смерти! — мысленно вскликнул я. — Рано или поздно о твоём существовании узнают и собьют тебя!
— Ты что, всерьёз думаешь, что я не смогу вовремя изменить координаты цели? Перевести их, может, на какой-нибудь большой город в качестве альтернативы? Нас тысячи, Винсент. Отсюда, сверху, мы получаем доступ ко всем глобальным компьютерным системам, которые регулируют электро- и водоснабжение, космическое и воздушное движение, перемещение денег и телекоммуникации. Для нас существует всё меньше тайн. Мы управляем стеклянным миром. Естественно, люди узнают о моём существовании. И это придаст им мужества, — мысль, что здесь, наверху, кто-то присматривает за ними. Куда полезнее держать их на длинном, но жёстком поводке. Я — мессия в духе времени, Винсент.
Разве ты заэкранирован от электромагнитных токов? Нет, наверняка нет! Тебя сдует солнечным ветром! Ты не что иное, как машина с манией величия, «Scarphead»! Простой искусственный интеллект.
— Я думаю, настало время тебе познакомиться с остальными, — отмел «O-SIL» все мои нападки. — У нас тут одна общая судьба, Винсент. Мы исторгнутые. Аватары. Сообща мы образуем звёзды на небосводе. Доверься мне. Уж с миром мы управимся!
«Исторгнутые» были написаны в конце ноября 2002 года. В середине декабря я послал рукопись издателю, довольный и уверенный в том, что создал оригинальный рассказ. Ровно через шесть недель история догнала мой рассказ: космический корабль «Columbia» сгорел при вхождении в атмосферу Земли. Вначале поражённый этим событием, я через несколько дней был разъярён всем ходом обсуждения этой темы и бессилен перед ним. Медийные сообщения уничтожали одну мою идею за другой, а то, что осталось от «Исторгнутых», казалось искусной ездой на подножке «зайцем». Когда NASA, в конце концов, сделало выводы из происшедшего и опубликовало в середине марта свои планы на будущее, я решил, что мой рассказ потерпел окончательное фиаско. Но издатель был другого мнения… Ниже приводится краткая хронология событий (источник: «Шпигель Онлайн»).
Михаэль Маррак, апрель 2003 года
1 февраля
NASA теряет связь с космическим кораблём «Columbia»
При вхождении в земную атмосферу космический челнок «Columbia» развалился на высоте ровно 60 километров. Первые снимки падения указывают на то, что катастрофа могла произойти из-за отказа огнеупорной брони или из-за потери системой контроля над полётом. На борту «Columbia» находились семь астронавтов.