Трилогия «Двуединый»
Шрифт:
— Будем считать, что достигли соглашения. — Предложение пленника оказалось вовсе не так хорошо, как мне представлялось, но его жизни оно однозначно стоило. — Только вам придется снять ментальную защиту и потерпеть сканирование своего разума.
— Разумеется, Ла Абель.
Ло Аврелия
Совещание закончилось. Мика увела пленника, Сильвия утащила Штефана, Лидия упорхнула под ручку с Абелем. В кают-компании остались лишь Ивейна, Риккарда да она сама. Причем вторая мама Гнеца, сладко зевая, тоже направлялась
— Мы можем поговорить? — поинтересовалась Аврелия у секретаря.
— О чем? — вопросом на вопрос ответила Рикка.
— О произошедшем между мной и твоим мужем.
— Вы имеете в виду поцелуй на верхней палубе?
— Именно его, — вздохнула Аврелия. — Не думала, что ты уже в курсе.
— Штефан решил, что скрывать мелкую интрижку не имеет смысла. Тем более если несколько солдат ее непосредственно наблюдали, а остальные успели обсудить во всех подробностях.
— Ну не надо так. — Аврелия поморщилась. — Все было вполне целомудренно. К тому же меня удивил не сам факт информированности, а то, как быстро меня сдали.
— Полагаете, моему мужу имело смысл скрывать случившееся? — Рикка кривовато улыбнулась.
— Это было бы логично.
— Для вас. Но не для Штефана. Еще перед свадьбой я поставила ему условие, что мы не будем требовать друг от друга абсолютной верности. Так что он может спать с кем пожелает.
— Но ты не выглядишь особенно довольной таким поворотом событий, — заметила Аврелия.
— А должна? — делано удивилась Рикка. — Я не собираюсь ущемлять свободу своего супруга. Он взрослый и разумный человек, вполне способный решить, что именно ему надо. Однако то, что он предпочел мне другую женщину, сложно считать поводом для радости.
— Если подходить формально, то не предпочел. А если неформально — то тоже. Иначе не кинулся бы откровенничать, даже не дав тебе отдохнуть с дороги.
— Не считайте моего мужа идиотом, — вздернула подбородок горничная. — Скрывать от меня что-то, известное двум десяткам наемников, сколько-нибудь значительное время все равно бы не получилось.
— На корабле, где я заведую обеспечением безопасности? Позволь с тобой не согласиться.
— Ваше право. Но в конечном итоге он оказался прав. Впрочем, не буду спорить. Вы вольны думать что хотите. Если это единственное, о чем вам хотелось поговорить… — Риккарда встала.
— И да и нет. — Аврелия поднялась следом. — Мне хотелось принести извинения за свой импульсивный поступок. Последнее, чего я желаю, — война между нами. Тем более в такое непростое время.
— Могли бы не утруждать себя. Я слишком забочусь о благополучии господина Абеля, чтобы устраивать конфликт с главой его службы безопасности по такому незначительному поводу. Что же до извинений — стоит принести их Штефану. Это ведь его вы решили использовать столь тривиальным образом. Впрочем, я понимаю: простолюдин должен не обижаться, а радоваться оказанной ему чести.
— Я никогда не дарила поцелуя мужчине, который мне не интересен, — процедила Аврелия, с трудом удерживаясь от куда более жестких высказываний. В конце концов, ведь это именно она хотела примирения. — Что же до моего аристократического происхождения… Изгнанной из рода не пристало им бравировать, не находишь? Единственное, что мешает мне попытаться отбить у тебя Штефана, — личное уважение к вам обоим.
— Не думаю, что у вас получилось бы.
— Я тоже не думаю, — грустно улыбнулась разом остывшая Аврелия. — Так что не будь с ним слишком строга. Он всего лишь утешал потерявшую семью девушку.
Давид Риттершанц сидел в тишине своего кабинета, сверля хмурым взглядом оконную портьеру. Ситуация полностью вышла из-под контроля, превратив акцию по объяснению окружающим их положения в иерархии империи в самую настоящую войну. Причем войну проигрываемую. Проклятый Александро!
Гнец буквально издевался над ним. Всячески норовя напакостить руками своего сыночка, этот ублюдок имел наглость демонстративно выражать почтение и говорить о сотрудничестве! Небось еще и награды за объявление охоты на Абеля потребует, если того все же удастся достать. Ему, Давиду, достать — вовсе не главнокомандующему. Наследник императора не был слепцом и прекрасно видел нежелание «мечников» преследовать наглого юношу. Сам Александро вроде бы проявлял некоторую активность, но явно недостаточную. Еще и оправдывался заключенными с представителями Дома Весов контрактами, ссылаясь на невозможность использовать солдат, занятых на охране разных торговых предприятий и маршрутов.
Папаша тоже хорош. Нашел время учить наследника жизни… Младший Гнец в открытую убил главу семьи Вайсов, а старик запретил своим людям вмешиваться. Припомнил Давиду его уверения, что ситуация полностью под контролем и до гражданской войны дело не дойдет. Маразматик древний!
С кем ему гоняться за Абелем?! Со Службой безопасности Осеннего дворца и несколькими группами агентов для особых поручений?! Ах да! Есть же еще несколько тысяч «мечников», все же выделенных Александро, и пара десятков семей из Дома Весов, не спешивших попрятаться по щелям после жестокого убийства Бертрана. Слишком мало в масштабах страны. Упустили, не смогли настигнуть при бегстве из осенней столицы — ищи теперь ветра в поле.
А отец, словно издеваясь, еще и обсуждает что-то с «мечниками». Из Летнего дворца докладывают, что за последнюю неделю он дважды встречался с главой Каласов. Узнать бы подробности, да не от кого. Не стоило, наверное, снимать Фроста с должности и направлять его командовать перевалочным складом в провинциальный городок с труднопроизносимым названием. Теперь приходится мириться с нахождением на должности главы Службы безопасности Летнего дворца более компетентного, но и более преданного императору капитана.
— Владыка, ваш гость прибыл.
— Пусть войдет. — Давид перевел взгляд с портьеры на дверь.
Секретарь посторонился, впуская в помещение закутанного в темный плащ человека.
— Интересные у вас способы конспирации, — заметил визитер, стряхивая с головы капюшон. — За всю дорогу только один человек не пялился нам в спину.
— Пусть смотрят, — отозвался наследник императора. — Главное, чтобы никто не узнал о личности посетителя.
— Ну этой цели вы, пожалуй, добились, — хмыкнул мужчина, усаживаясь в придвинутое ему секретарем кресло. — Если, конечно, любопытство не поможет им докопаться до истины.