Тринадцать часов
Шрифт:
На пороге Мелинда быстро обернулась и тут же тихо прикрыла за собой дверь.
Гриссел выключил мобильник. Посмотрел на Гейсера. Тот так и стоял у овального стола, широко расставив ноги.
— Мистер Гейсер, садитесь, пожалуйста. — Он жестом показал на стул, ближайший к двери.
Джош не шелохнулся.
— Сначала скажите: вы — дитя Бога?
17
По длинному коридору на четвертом этаже ничем не примечательного здания в Грин-Пойнте (Альфред-стрит, дом номер двадцать четыре) шагал начальник полиции Западной Капской провинции. Каблуки туфель звонко стучали по полу.
— Я вам перезвоню, — сказал он в трубку и нажал отбой.
— Джон, мне только что звонил национальный комиссар. Вы в курсе, что вчера ночью в Кейптауне убили американскую туристку?
— В курсе, в курсе. — Джон Африка тяжело вздохнул. — А я все ждал, когда же начнутся неприятности.
Начальник полиции сел напротив.
— Подруга убитой девушки полчаса назад звонила своему отцу в Америку и сказала, что ее тоже хотят убить.
— Она звонила из города?
— Да, из города.
— Только этого не хватало. Она сказала, где находится?
— Не успела. По словам отца, голос у нее был запыхавшийся, как после долгого бега.
— Надо известить Бенни и Вуси. И еще Мбали. — Джон Африка схватил телефон.
Галя Федорова, управляющая ночным клубом «Ван Хункс», что-то сказала в трубку по-русски и протянула телефон Вуси:
— Вот, поговорите с Петром.
Инспектор взял трубку.
— Доброе утро, меня зовут Вуси. Скажите, пожалуйста, не заметили ли вы чего-либо необычного в клубе сегодня ночью, между двумя и четвертью третьего? Меня интересуют две американские девушки и несколько молодых людей. Камера видеонаблюдения на Лонг-стрит записала, как молодые люди гонятся за девушками. По словам очевидцев, вчера девушки были в вашем клубе.
— Вчера у нас было много народу, — ответил Петр. Его акцент был не таким сильным, как у управляющей.
— Понимаю. Но может быть, вы заметили что-то необычное?
— Что значит «необычное»?
— Ну, скажем, ссору. Или драку.
— Ничего такого я не видел. Я сидел у себя в кабинете.
— Кого мне можно расспросить?
— Бармена и официантов.
— Где их найти?
— Они сейчас отсыпаются после ночной смены.
— Будьте добры, обзвоните их и вызовите всех сюда, в клуб.
— Да вы что?!
— Не «что», а звоните немедленно! Речь идет об убийстве.
Петр на другом конце линии досадливо выдохнул.
— Сколько времени пройдет, пока я их всех разыщу!
— Дело не терпит отлагательств. Одна из девушек еще жива, но, если мы ее не найдем, ее тоже убьют.
У Вуси зазвонил мобильник.
— Ладно, дайте мне час, — сказал Петр.
— Пусть приезжают в клуб, — повторил Вуси, возвращая трубку Федоровой и нажимая кнопку «Прием вызова» на мобильнике. — Вуси слушает…
Он услышал голос Джона Африки.
— Вуси, она еще жива! — взволнованно заговорил начальник уголовного розыска. — Полчаса назад она звонила отцу в Америку. А где Бенни? Я никак не могу дозвониться до него!
Рейчел Андерсон неслась по Аппер-Ориндж-стрит, обшаривая глазами окрестности. Куда спрятаться?! Дома по обе стороны улицы казались неприступными крепостями — высокие стены, колючая проволока, решетки на окнах. Времени нет, ее преследователи вернулись через ресторан. У нее фора всего метров в сто. Голос отца как будто придал ей сил, у нее появилось желание жить, снова увидеть родителей. Как сейчас, наверное, волнуется мама, ее милая, рассеянная мама! Увидев на углу, всего в квартале от ресторана, одноэтажный викторианский особняк за невысоким белым заборчиком, с ухоженным садом, Рейчел поняла: вот ее единственный шанс. Она перескочила невысокий — ей чуть выше колена — заборчик, но зацепилась о доску носком кроссовки и упала на клумбу, выставив вперед руки. Пропахала животом жирную, влажную землю, привстала. На голубой футболке осталась широкая темная полоса. Рейчел поднялась на четвереньки и поползла. Если она успеет отползти подальше от улицы, ее, может быть, не заметят. Надо пробираться к черному ходу. Она передвигалась по траве, мимо пестрых клумб с белыми, желтыми и синими цветами. Воздуха не хватало; она дышала ртом. Повернув за угол, она заметила высокие, густые заросли бугенвиллеи, обступившие старую беседку.
Укрытие! Рейчел быстро окинула заросли взглядом. Пожалуй, если она заползет подальше… О колючих шипах она забыла. Недолго думая нырнула в кусты и поползла подальше, в тень. Шипы впивались в кожу, оставляя длинные кровавые царапины на руках и ногах. Она тихо вскрикнула от боли и, тяжело дыша, повалилась на живот. Густая листва скрыла ее.
— Прошу Тебя, Господи, — взмолилась она, поворачиваясь лицом к улице. Она ничего не видела, только густой зеленый занавес да крупные лиловые прицветники с крошечными белыми цветами в середине.
Если они ее не заметят, она спасена. До поры до времени. Она шевельнула рукой и попыталась вытащить из ноги колючку.
— Иду звонить американскому консулу, — заявил начальник полиции, вставая. — Скажу, что мы делаем все, что в наших силах, чтобы найти ее. Джон, ваша задача — обеспечить все необходимое. И пусть операцию возглавит Бенни Гриссел.
— Хорошо. Но начальники участков не горят желанием помогать нам…
— Начальников участков предоставьте мне, — сказал начальник полиции и зашагал к двери. На пороге он остановился. — Кажется, Гриссела выдвинули на повышение?
— Приказ уже подписан; думаю, сегодня его известят.
— Порадуйте его. Пусть и все остальные тоже знают.
— Хорошая мысль. — У Африки зазвонил телефон. Начальник полиции не уходил: вдруг что-то важное? — Джон Африка слушает.
— Комиссар, говорит инспектор Мбали Калени. Я прибыла в участок «Каледон-сквер», но мне сказали, что для меня нет места.
— Мбали, идите в кабинет начальника участка, сейчас ему позвонят.
— Есть, сэр!
— Пропавшая девушка жива. Полчаса назад она звонила домой.
— Где она?
— У нее не хватило времени сказать, где она. Наша задача — найти ее. И побыстрее.
— Я найду ее, комиссар.
Какая самоуверенность!
Джон Африка нажал отбой.
— «Каледон-сквер», — сообщил он начальнику полиции. — Не желают идти навстречу.
— Сейчас они у меня запрыгают! — Маленький коса протянул руку. — Дайте мне трубку. Я тоже с ним поговорю.
— Расскажите, пожалуйста, о том, что случилось вчера, — начал Гриссел, садясь во главе овального стола, лицом к двери. Здоровяк уже сидел напротив, облокотившись о столешницу и беспрестанно теребя рукой кончики вислых светлых усов.