Тринадцать шагов вниз

Ренделл Рут

— Все мужчины так говорят. Не люблю мужчин. Теперь ступайте и займитесь делом.

Вот ведь старая карга! Впервые встречает столь ужасную старуху, куда до нее Чосер, Фордайс и Уинтроп. Микс содрогнулся и занялся тренажерами. Обоим требовалось заменить некоторые детали. Он не принес с собой запчасти, за ними нужно съездить на склад. Сейчас ничего не сделаешь. Он сказал ледяной красотке, что закажет необходимые детали и приедет, как только сможет.

— Когда?

— Через несколько

дней. Не позже, чем через неделю.

— Только обязательно. Мадам вас убьет, если вы опять задержитесь.

У него оставалось еще несколько вызовов. Один — от новой клиентки, у которой Микс ни разу не бывал. Та хотела заказать лыжи. Она жила на границе Найтсбриджа и Челси, но он никак не мог отыскать ее улицу. Надо позвонить ей и спросить, где это, подумал он. Еще один клиент — один из редких мужчин, кто держал в доме тренажеры, но, когда Микс с большим трудом отыскал его улицу, того не оказалось дома. И он решил съездить домой, проверить котел в прачечной.

Подъезжая со стороны Оксфорд-гарденс, он размышлял, что будет делать, если увидит полицейские машины у дома, снующих туда-сюда полицейских и ленточное ограждение вокруг сада. Развернется и спрячется где-нибудь, может, поедет на север, к родне. Только не к матери — у нее наверняка новый любовник. К брату? Они не ладят. Шеннон — единственная, с кем он поддерживал хоть какую-то связь… Сент-Блейз-авеню была почти пустой, относительно тихой, с припаркованными по обеим сторонам машинами. Микс поставил машину, зашел в дом и прислушался, готовый к появлению подруг мисс Чосер с тряпкой для пыли.

Так и не поняв, есть кто-то в доме или нет, он осторожно прошел на кухню, преобразившуюся после генеральной уборки, и направился в прачечную. Принюхался, подождал, снова принюхался. Не воняет. Значит, хорошо завернул. Вероятно, Кристи решал этот вопрос таким же образом. Были уже в те времена пластиковые пакеты? Он помедлил, прежде чем поднять крышку котла, затем все же решился. Иначе какой был смысл приезжать? Труп, герметично упакованный, лежал в том же виде, как его оставили, и даже при открытой крышке запаха не чувствовалось.

Затем Микс сделал еще одно открытие. Если не знать, что в этом мешке, можно решить, будто там куча старой одежды, которую сюда положили на хранение. Никто не станет проверять. Если не будет вонять, то здесь вполне безопасное место. Ситуация несколько иная, чем была на Риллингтон-плейс, когда мастер, который вешал полку для радио, обнаружил за перегородкой труп женщины — тогда не было запаха из-за холодной погоды. Сейчас — потому что труп завернут. Пусть так и лежит. Это, конечно, слишком смело и рискованно, но почему бы и нет?

Старуха Чосер — отнюдь не примерная домохозяйка. Она даже

не подойдет к этому котлу, у нее стиральная машинка, пусть и древняя, но работает. Если случится невероятное и она таки заглянет в котел, то увидит просто вещи в пакете. Может, действительно оставить как есть? Микс закрыл крышку и не торопясь вернулся на кухню, обдумывая свой новый, более простой план, и столкнулся с Олив Фордайс. Он вошел бесшумно, и та подпрыгнула от неожиданности, что порадовало его — но он также и встревожился не меньше нее. Олив привела белую собаку в два раза меньше Отто.

— Что вы здесь делаете?

— Я был в коридоре, — ответил Микс, — и услышал шум.

— Какой шум? — резко спросила она.

— Не знаю. Потому и решил посмотреть.

Олив с подозрением оглядела его.

— Где кот?

— Откуда мне знать? Я не видел его уже несколько дней.

Собака принялась обнюхивать его джинсы.

— Он убежит, если вы не будете его кормить, и найдет себе хозяев получше. Кайли, перестань. Вот так, умница. У меня приятная новость. — Она помолчала. — Через день или два Гвен выпишут.

И она зло улыбнулась. Словно знала, о чем он думает. Микс схватился за край свежевымытого стола, боясь, что упадет. Мысль о том, чтобы оставить тело в котле, тут же испарилась, и появилось настойчивое желание убрать труп из дома, подальше от глаз.

— Я, естественно, навещала ее в больнице каждое утро, и сегодня она мне об этом сказала. Медсестра подтвердила. — Олив взяла на руки собачку и стала тискать ее, как ребенок игрушку. — Сейчас пациентов долго в больнице не держат. Впрочем, все меняется, не так ли?

Он промолчал. Было ясно, какого ответа ждет старая кошелка. Будь он «воспитанным молодым человеком», то сказал бы, что ждет ее с нетерпением, например, или что она обрадуется чистоте на кухне. Но не мог подобрать слов. Никаких.

— Я сейчас схожу в магазин, куплю ей кое-что. С ней столько хлопот. — Она помахала свободной рукой, и он заметил, что ногти у нее накрашены ярко-розовым лаком, как у юной девушки. Длинные, острые, блестящие. Она беззастенчиво уставилась прямо ему в глаза, слегка вытянув шею и наклонив голову набок.

— Придется вам поднапрячься. Готовить ей чай и кормить с ложечки. Ничего, не развалитесь. Она сейчас совсем мало ест.

— Когда вы вернетесь?

— Сегодня? Не знаю. Когда схожу в магазин. А что?

— Дайте мне список, я сам все куплю.

Он правильно сделал, что предложил это. Впервые за весь разговор Олив смягчилась.

— Очень любезно с вашей стороны. Не откажусь. Ноги будут меньше болеть. Я дам вам денег.

Она порылась в сумке и достала список.