Тринадцатая редакция. Найти и исполнить
Шрифт:
– И что же в этом хорошего? – искренне удивился Денис.
– Ну, во-первых, можно издеваться над молодыми и говорить им всю правду в глаза, наплевав на приличия и прочую вежливую муть. Старикам спускают многое из того, за что молодым приходится отвечать. Кроме того, к старости люди испытывают либо уважение, либо брезгливость, что, в сущности, одно и то же.
– Одно и то же? Уважение и брезгливость? – ещё больше удивился Денис.
– Нуда. Не замечал, что ли? И до шибко уважаемого человека, и до существа, вызывающего чувство брезгливости, люди лишний раз дотронуться боятся и смотрят на него не в упор, а как бы искоса,
– Кстати, Марина, чтоб вы не думали, будто я над каждой копейкой трясусь, – наконец перестал дуться Константин Петрович и уселся на диван, поставив перед собой чашку кофе, – я вам кое-что сейчас скажу. Радуйтесь – я-таки вам проспорил тыщу. Тот красавец, который хотел работать всегда один – помните, он ещё магазинчик в бизнес-центре открыл, – расширяет дело и ищет помощника, чтоб торговать посменно. Вот позвонил мне, спросил, нет ли кого на примете.
– Даже как-то стыдно обирать такого лопушка, как ты, – призналась Галина. – Тебе же все говорили, что стоит ему войти во вкус и он уже не остановится, а ты суетился, спорить вздумал с мудрыми людьми. Запомни – в азартные игры с нами только Лёва может играть, есть у него малюсенькие такие шансы на успех, особенно когда он буйный – ему в такие моменты удача по максимуму прёт, – остальным и соваться нечего.
– А возраст помощника имеет значение? – неожиданно подал голос Денис.
– А ты что, решил от нас уйти? – удивилась Марина. – Погоди, не спеши, мы тебя ещё плохому не научили.
– У меня на примете есть один человек, – не обращая внимания на буйное веселье слегка расслабившихся старушек, продолжал гнуть свою линию Денис, – но он пожилой. Вернее, она. Как бы узнать, подходит ли?
– Это он от кого-то из нас решил избавиться, – догадалась Галина. – Вот мы сейчас узнаем от кого! Я думаю, что от тебя, Маринка, меня он должен всё же больше бояться.
– Так от тебя тогда и надо и избавляться – чтоб меньше бояться, – философски заметила её сестра.
Денис подождал, пока старушки обмусолят эту потрясающе остроумную шутку, и, лишь окончательно убедившись в том, что веселье закончено, ударил пальцем о палец и веско произнёс:
– Мне нужно устроить на работу носителя. Носительницу. Никому она не нужна, потому что уже старенькая, а она хочет работать. Вернее так, она хочет каждый день выходить из дома, отправляться на службу и там общаться с людьми и приносить пользу. На дому работать не согласна, хоть ей уже и предлагали коврики вязать.
– Сами пусть коврики вяжут, – возмутилась Галина. – Что ж ты нам раньше не сказал, мы бы её к себе третьей взяли.
– Нельзя, – подал голос Константин Петрович. – Хватит с нас Гумира. Пока он находится в этом здании, никаких носителей сюда притаскивать нельзя.
– Да выгоним этого Гумира к чёртовой матери – подумаешь, проблема, а втроём мы тебе хоть каждую неделю планы перевыполнять будем, – посулила Марина. – И на троих оно вообще как-то лучше соображается.
– Не надо каждую неделю. Иначе нам норму выработки увеличат, и вы надорвётесь. Мы всё правильно делаем, я держу ситуацию под контролем, – важно сказал Константин Петрович. – Денис, не слушай их. У меня в рабочей папке в «Архиве успешных дел»
Любой сотрудник Тринадцатой редакции имеет доступ ко всем документам своих коллег, но не заглядывает туда без специального приглашения. Таким образом, никому не приходится держать в голове хитроумные пароли доступа, и уж тем более восстанавливать их в случае частичной потери памяти.
– «Свечной заводик», – прыснула Галина.
– «Архив успешных дел», – вторила ей Марина. Старушек наконец-то накрыло с головой.
– Какая отличная идея! – оживился Денис. – А есть ли где-нибудь общий каталог успешных дел? Мне было бы полезно ознакомиться с ним – я такой неизобретательный. Но зачем изобретать то, что уже есть? Это такая колоссальная экономия времени!
– К сожалению, – немного помолчав, признался Константин Петрович, – такого каталога у нас нет. Никому и в голову не приходило, что такое может когда-нибудь пригодиться – а попробуй нагрузи кого-то из наших дополнительной канцелярской работой! Так что мы работаем так: сдаём отчёт Кастору – и моментально забываем о сделанном.
– Делаем добро и бросаем его в воду, – сказала Марина и снова зашлась смехом. – Слышь, мы добро в воду бросаем! А потом сливаем! Ой, я не могу, этот Денис такой остроумный парень, почему мы раньше с ним в кино не ходили?
– Это у них надолго, – сочувственно произнёс Константин Петрович. – Ас каталогом, извини, не смогу тебе помочь.
– Его вполне мог бы вести я. Для этого мне нужно получить у Даниила Юрьевича разрешение и опросить всех наших. С трудом верю, что кто-то в состоянии забыть о хорошо проделанной работе. А неудачи меня не интересуют.
– Придётся поверить, – покачал головой Цианид. – Тот же Шурик считает свои удачи делом совершенно естественным, зато над каждой неудачей думает, наверное, целую неделю, если его раньше не отвлечь чем-нибудь более стоящим.
– Не знал об этом, – по-своему понял его Денис, лаконично ударяя пальцем и палец и этим жестом как бы подытоживая разговор. – Хорошо, в случае чего буду отвлекать его как можно раньше.
Сказавши это, чудесный ребёнок отправился изучать «Архив успешных дел» – в конце концов, у Константина Петровича тоже есть чему поучиться. К его величайшему сожалению, архив содержал не сценарии, ведущие к победе, а какие-то телефоны, адреса, имена и почему-то списки покупок, сделанных за время работы с носителем, и калькуляцию всех личных расходов с комментариями, вроде «без этого вполне можно было обойтись» и «осторожно, жлобы: скидка не больше тридцати процентов».
Тем временем хозяин архива, убедившись в том, что сестры Гусевы уже почти вернулись в норму – сидят на подоконнике, взявшись за руки, болтают ногами и тихонько напевают какую-то старинную песенку, – решительно встал с дивана, чтобы вернуться в свой кабинет и как следует поработать. По-хозяйски прихватил со стола пепельницу, чтобы вернуть на место, в кабинет Даниила Юрьевича, но почему-то сунул её в карман вместе с пеплом от многострадальной сигары Йозефа Бржижковского, расправил на стене плакатик с грозной надписью «Не курить», молниеносно сменил бумагу в факсовом аппарате и напоследок чуть не прошел сквозь шефа, неожиданно материализовавшегося у него на пути.