Тринадцатая редакция

Лукас Ольга

– Да пусть бы и офис. Лучше уж офис, чем развалины или вот такая участь – вроде стоит дом, крепкий, добротный, а пользы от него никакой.

– Ну, пошли тогда отсюда, на днях нынешний хозяин его попробует кому-то перепродать. Вдруг у парня что-нибудь да получится?

– Хотелось бы, – покивал Мёртвый Хозяин и шагнул за порог, следом за своим старым-новым знакомцем.

– А теперь я, наверное, должен буду исполнять все твои пожелания? – осторожно пробуя свободу на вкус, спросил Даниил Юрьевич у Кастора. – Показывай волшебную лампу, в которую мне следует

самозаточиться.

– Хочешь сменить одну тюрьму на другую? Хитрый какой. Нет уж, пора взрослеть.

– Я теперь могу делать что захочу, так что ли? Ты отпускаешь меня на все четыре стороны и восемь направлений?

– Можешь. Отпускаю. Но у меня, конечно, есть на тебя кое-какие виды. Ты мне когда-то давно обещал отплатить добром за добро. Знаешь, работать со своими всегда приятнее, независимо от того, на каком ты свете. Ты ведь ждёшь, что этот дом по-настоящему станет твоим, как я и обещал?

– Да он и так теперь мой. По-настоящему. Как и весь мир. Как и я сам.

– Ну, это понятно, наконец-то до тебя дошло, поздравляю. Только я немного не об этом.

Вообще, конечно, в мунги положено нанимать живых: они в делах живых лучше разбираются. Но поскольку руководят мунгами всё равно старшие товарищи, то Кастор назначил Даниила Юрьевича «внедрённым наблюдателем» – то есть руководить-то он своей командой руководит, но сам ничего не предпринимает и в дела живых не вмешивается, как и положено.

Документов, конечно, по такому случаю пришлось оформить целую гору – как это так, что за странное, необычное решение, но Кастор поднажал, а Даниил Юрьевич добавил, и всё получилось как надо. Бюрократии на том свете куда больше, чем у нас, вот когда Костя Цианид там окажется, он быстро карьеру сделает, впрочем, остальные тоже не пропадут, всем найдётся дело.

Таким образом Даниил Юрьевич снова стал хозяином в своём доме. Только жильё он предпочитает всё-таки снимать. У праправнука Коли. Так уж случайно получилось. Кастор ведь тоже не нарочно спас Мёртвого Хозяина от власти его собственного желания – ему просто нужно было срочно собирать в Петербурге новую команду мунгов, потому что предыдущую разоблачили и перебили шемоборы.

По правилам начинать набор команды с нуля следовало следующим образом: найти крупную компанию, которая мечтает стать ещё крупнее, заключить с ней договор, подобрать помещение и поместить туда будущего руководителя. Остальное он сделает сам.

– Только ты же понимаешь, да, что вы с этим домом теперь связаны ещё крепче, чем когда ты тут бомжей и пионеров пугал? – на всякий случай уточнил Кастор, когда после знакомства с владельцем «Мега-бук» они вернулись в слегка обновлённый Мёртвого Хозяина Дом.

– Понимаю, понимаю, – кивнул Даниил Юрьевич. – Поэтому ночевать буду в другом месте, чтобы мы могли хоть иногда отдохнуть друг от друга.

– Действительно понимаешь. Надо же, что свобода с людьми делает! – улыбнулся Кастор.

Таким образом, Даниил Юрьевич в своём собственном доме (формально принадлежащем какому-то предприятию и арендуемом издательством «Мега-бук») только работает, а отдыхать ездит… Ну, строго говоря, тоже к себе.

Праправнук Коля большую часть времени проводит в Лондоне, там у него и работа, и даже семья, но квартиру в Петербурге он не продает, приезжает иногда чтобы расслабиться и побыть в одиночестве. Агенты из конторы, занимающейся сдачей внаём элитного жилья, как его только не обхаживают, но всё напрасно. «А ну-ка отвалите. Это моя квартира!» – невежливо отвечает Коля (ну совсем как его призрачный прапрадед). «Ну, посмотрите хоть на жильцов, которые хотят снять это эксклюзивное жильё! – ломятся в закрытую дверь агенты. – Очень приличные люди! Хотите, мы вам их фотографии покажем?» – «Да не нужны мне фотографии жильцов! Я сказал – подите прочь!» – ярится Коля. Очень он людей не любит.

Но вот Даниил Юрьевич ему понравился сразу. Он поймал Колю как раз в середине его питерского отпуска и попросился жильцом. Скорее из озорства, чем в самом деле рассчитывая на какой-то результат: зная Колю и догадываясь, чьими генами обусловлено его квартироборчество, на успех мог рассчитывать только совсем уже наивный простак или самоуверенный болван.

– Да вы что все, обалдели? Русского языка не понимаете? – устало спросил Коля, прикладывая ко лбу ледяную пивную банку. – Не сдаётся эта квартира. Русские не сдаются, понимаешь, дядя?

– Конечно понимаю! – не стал спорить Даниил Юрьевич. – Сам такой при жизни был.

– Чего-о? – переспросил Коля, катая по лбу покрывшуюся испариной жестянку. – Или мне пора уже завязывать, а, как ты считаешь?

– Завязывать – однозначно пора! Я в твои годы столько не пил, а всё равно помер от сердечного приступа. Значит, наследственность у тебя плохая, – постановил Даниил Юрьевич.

– Заходи, покойничек, выпьем, – распахнул дверь праправнук. – Это я живых людей ненавижу, а с мёртвым человеком, ежели он хороший, отчего не поговорить?

Поговорив с хорошим мёртвым человеком и даже согласившись считать его своим прапрадедом, Коля сговорился о сдаче квартиры даже не внаём (стыдно всё-таки своему предку, к тому же – давно умершему, квартиры за деньги сдавать), а как бы в присмотр. Даниил Юрьевич будет присматривать за жильём и отпугивать агентов, а то они же на любую подлость способны ради того, чтобы заполучить квартиру, которая большую часть года пустая стоит. Хуже шемоборов иной раз бывают, честное слово!

– Ты только не стесняйся, деда, гони их в шею, если будут борзеть, – сказал на прощание Коля.

– Ну, уж что-что, а отпугивать людей от своего жилья я умею, – успокоил его Даниил Юрьевич. – У меня в этом деле большой опыт. Когда-нибудь обязательно расскажу.

За пятнадцать минут до назначенного времени Денис вошел под своды Мутного дома и, быстро сориентировавшись, направился во двор – туда, где располагался ресторан с противоречащим здравому смыслу названием «Квартира самурая». Охранники пропустили его внутрь беспрепятственно: парень держался, по меньшей мере, как принц крови.