Тринадцатая редакция
Шрифт:
– И где ты шлялась вчера, позволь узнать? – поинтересовалась мадам Белогорская, когда её дочка принялась за омлет. – Опять со своим аналитиком?
– Нет, я была в издательстве.
Это был необдуманный ответ. Теперь вместо того, чтобы наслаждаться горячей вкусной пищей, девушка была вынуждена рассказать всё в подробностях: где именно находится это издательство, как же это они решили связаться с такой разиней, не мошенники ли они, не секта ли это, и всё в таком же духе. Сначала всё было гладко – не придерёшься, но потом мать нашла лазейку, а точнее – объяснение тому, что её непутёвой дочерью заинтересовалось какое-то там издательство.
– А, ну так это Мёртвого Хозяина Дом! Нехорошее
– А что, там и без хозяина происходят всякие злодейства? – как бы между прочим сказала Маша. – Надо же, я и не знала!
– Ты многого не знаешь. Слишком молода и неопытна! – постановила мать и потянулась за сигаретой. Можно было спокойно заканчивать завтрак.
С самого детства Маша любила слушать байки про Мёртвого Хозяина Дом. Из них, можно сказать, и вырос «Роман с Вампиром». Впрочем, Дом этот казался ей прекрасной выдумкой, а тут вдруг неожиданно выяснилось, что у него есть конкретный адрес, и этот адрес совпадает с тем, что напечатан на визитной карточке её редактора Александра Андреевича.
В детстве мадам Белогорская (тогда ещё не мадам, а просто смешная маленькая девочка Лена) вместе с соседскими ребятами бегала к Мёртвого Хозяина Дому, пугаться и играть. Тогда это было заброшенное место – дверь выломана и забита досками, одна из которых удобно поворачивалась на гвозде, окна выбиты или тоже заколочены, на втором этаже свалены никому не нужные книги. Даже кошки не селились в подвалах этого когда-то, должно быть, очень славного особняка – никому не было житья в этом нехорошем здании. Но и не сносили его почему-то – вроде бы пытались неоднократно, комиссии даже какие-то приезжали, и ничего у них не получалось. «Домовой морочит!» – заявил как-то раз один прораб. «Не домовой, а Мёртвый Хозяин», – поправили его местные жители.
К детям этот хозяин был чуть более снисходителен, чем к взрослым, даже иногда играл с ними, когда бывал в настроении. Если, конечно, дети соблюдали правила хорошего тона и ещё с порога кричали: «Мёртвый дедушка, мы к тебе в гости пришли! Ничего не принесли, ничего не унесём! Ничего не разрушим, ничего не построим! Никому не навредим, и ты никому не вреди!»
Постепенно дети забыли эту кричалку, а без неё Мёртвый Хозяин никого к себе не пускал, а тем, кого пускал, мало не казалось. Когда Маша была ребёнком, истории про Мёртвого Хозяина Дом были самыми любимыми страшилками для детей из всех окрестных дворов. Плохие мальчишки даже как будто бы нашли тот самый дом и устроили в подвале штаб, но с плохими мальчишками Мария не водилась и считала их такой же страшной выдумкой, как и самого Мёртвого Хозяина.
– Ну, точно, у Мёртвого Хозяина твоё издательство комнаты снимает. Ничего хорошего там не может быть, это тебя домовой за нос водит! – радовалась мать, а Мария вдруг вспомнила холодные руки этого, как же его… Константина – Павловича? Александровича? Николаевича? Словом, того строгого господина в костюме. Если уж кто там и мёртвый – то он, потому что остальные даже слишком живые. «Наверное, этот Мёртвый Хозяин понял, что я пришла с добрыми намерениями, что я никому не наврежу. Вот и он мне не навредил», – успокоила себя Мария.
Знал бы Константин Петрович, с кем его перепутала эта чувствительная девушка, – непременно бы возгордился! Впрочем, ему ещё учиться и учиться; да он и учится – так, как неглупый и старательный заместитель может учиться у демократичного и открытого шефа.
О том, что шеф у них, как бы это сказать, не вполне обычный, сотрудники Тринадцатой редакции догадываются сами, каждый в своё время, и догадки свои ни с кем не обсуждают. Шурик почувствовал это сразу, ещё при первой встрече, и принял как должное. Лёва сообразил через какое-то время, но до сих пор не желает
Большой мунговский начальник познакомился с шефом Тринадцатой редакции ещё тогда, когда оба они были живы. Даниил Юрьевич, мелкий чиновник, сын ещё более мелкого чиновника, с детства мечтавший о собственном доме, столкнулся как-то раз по делам службы с удивительным господином. Всё у того было просто, всё легко, что аж противно: мог бы хоть для вида, как все приличные люди, жаловаться на погоду, здоровье, цены. Работал этот господин в «Бельгийском анонимном обществе электрического освещения», служившем прикрытием для тогдашних петербургских мунгов.
Благодаря поддержке этого общества желание Даниила Юрьевича исполнилось, и он стал домовладельцем. Дом ему, конечно, достался небольшой, но удивительно уютный. Жена и дочь были в восторге, а уж сам Даниил просто утомил благодетеля своими бесконечными «спасибами», «дайтебебогздоровьями» и «ятвойдолжникнавеками». «Никакой я не благодетель, придумал тоже, – улыбался электрический господин. – Была возможность помочь хорошему человеку, я и помог. Потом ты мне поможешь при случае». Было в этой фразе что-то тревожное, но и успокаивающее одновременно: долг не останется неоплаченным, нужно только набраться терпения, чтобы узнать, какова будет цена.
Двенадцать счастливых лет прожила семья Даниила Юрьевича в своём двухэтажном особнячке. Электрический благодетель куда-то пропал, всё вокруг грохотало, рушилось и полыхало, но это происходило где-то за пределами дома. Внутри царил мир и покой, а что ещё надо для счастья простому живому человеку, не наделённому никакими сверхъестественными способностями – вернее, не желающему развивать в себе никаких способностей, кроме способности любить своих близких и делать их жизнь счастливой и восхитительно беззаботной. Даниил Юрьевич настолько замкнулся в своём маленьком мире, со всех сторон ограниченном прочными стенами жилища, что был крайне поражен, когда некие агрессивные граждане пришли отнимать у него дом – якобы по закону и, по их словам, во имя революции!
– Вы, господа, видно, домом ошиблись! – воскликнул Даниил Юрьевич.
– А вот сейчас мы зачитаем тебе ордер, и поймёшь, кто тут ошибся! – посулил один из агрессивных. И действительно, начал приводить в исполнение свою угрозу, то есть – зачитывать тот самый ордер. Но Даниил Юрьевич и так в последнее время слишком много нервничал на работе, да тут ещё и дети какието неласковые стали, непочтительные, что ордер он уже не пережил. Умер на месте от сердечного приступа.
– Это мой дом! – сказал он, когда за ним пришли сотрудники уже совсем другой организации. – Никому его не отдам, понятно?