Тринадцатая рота (Часть 2)
Шрифт:
С трудом отдышав на стекле дырку, Гуляйбабка глянул на улицу и присвистнул:
– Э-э! Да сегодня, поди, градусов под тридцать.
– Возьмите, сударь, побольше. Воробей мерзнет на лету, - сказал Прохор, одетый по-дорожному - в армяк с капюшоном.
– Возок еле отодрал. Как электросваркой прихватило. Боюсь, как бы вас в полушубке не продуло.
– Не забывайте, Прохор Силыч, что солдат без закалки равен курице в мороз. Потерпим. Ради побед доблестной полиции все перенесем. Крепкий мороз мне как раз и нужен. Я, как невесту, его ждал.
Прохор, кряхтя, натянул овчинные рукавицы:
– Значит, едем все ж?
– Да, поехали.
...Природа
– Кончай разминку! Ста-но-вись!
– прокричал посиневший, как баклажан, одноглазый щеголь - начальник курса, натянувший на себя не по плечу кожаную тужурку и в кубанке, заломленной на повязанный глаз.
Тридцать пять курсантов, вооруженных винтовками и одним тяжелым пулеметом, послушно вытянулись в две шеренги лицом к возку.
– Смирн-на-а! Равне-ние-е направо!
– лихо скомандовал начальник курса и, вскинув обнаженную саблю под салют, печатая шаг, двинулся к возку.
С заднего сиденья возка, застланного ковром, поднялся с планшетом в руке готовый к приему рапорта Гуляйбабка.
– Господин начальник!
– отдав салют саблей, начал рапорт одноглазый. Третья рота школы полицейских на тактическое занятие построена. Начальник курса лейтенант Закукаречкин!
– Вольно!
– махнул перчаткой Гуляйбабка.
– Можно погреться, потанцевать. Впрочем, отставить! Вы уже и так танцуете здесь битый час. Приступим к занятию. Тема занятия: "Победоносное наступление роты полицаев на оборону в панике отступающих партизан". Цель занятия: дать вам, господа, навыки боя и закалить вас для ведения операций в более сложных зимних условиях. Занятия продлятся сутки. Одни лишь сутки, господа, а там вас ждет шикарный выпускной обед с французским ромом, традиционные германские сосиски с вареной капустой и чудная ночь в публичном доме с милыми красотками из кабаре "Алям-тратам"!
Обещанные французский ром, сосиски с капустой и публичный дом мало подействовали на кучку бывших бандитов, воров и прочих тюремщиков, подавшихся в полицию. Им нужна была более весомая приманка. И Гуляйбабка тут же бросил ее:
– Тот из вас, кто дольше всех пролежит в снегу, - воскликнул он, - получит от германского командования незамедлительно дойную корову и ордер на вечное поселение на хуторе!
– А как насчет коней?!
– выкрикнул кто-то из второй шеренги.
– Все получите, господа. Все, что полагается. Будут вам и коровы и кобылы... А теперь к делу. Я буду немногословен. На морозе трудно говорить, захватывает дых, - Гуляйбабка опустил уши шапки.
– Прошу слушать вводную. Обстановка такова. Отряд партизанских бандитов под названием "Смерть фашистам!" в ноль ноль часов ноль пять минут внезапно напал на батальон полиции и пытался разбить его. Но нападение не удалось. Партизаны лишь вывели из строя один дот. Первый номер крупнокалиберного пулемета
– прикрикнул Гуляйбабка на двух полицаев, кинувшихся ретиво исполнять приказание.
– А второму что же? И второй номер связать и кляп, кляп ему в рот. А замок пулемета давайте сюда. Мне! Да не весь пулемет. Куда весь прете?! Ах, олухи! Только замок давай. Партизаны (по моей вводной) захватили только замок от пулемета. Да вытрите же его. Не могу же я совать в карман замок в смазке.
Щуплый, немощный полицаишка вытер полой шинели замок пулемета и протянул его Гуляйбабке. Тот сунул заиндевелый кусок металла в карман полушубка:
– Нападение партизан блестяще отбито. Первая и вторая роты, одержав победу, отправились в теплые хаты пить самогонку и заедать жареными гусями. Вашей третьей роте не повезло. Она попала под адский огонь партизан и залегла на этой высоте. Все ваши попытки прорваться в район теплых хат с гусятиной не увенчались успехом. Доставить вам боеприпасы, самогон и гусей невозможно. Окопаться в снегу также нельзя. Партизаны не дают поднять и носа. Что же остается вам делать в данной ситуации, господа?
– обратился Гуляйбабка к приунывшим полицаям.
– Нам остается так что лежать!
– выпалил один из полицаев.
– Лежать и ждать выручки, так что подкрепления.
– Вы гений!
– сказал Гуляйбабка.
– С таким знанием вопросов тактики, если вас не кокнут партизаны, пойдете далеко.
– Рад стараться!
– рявкнул полицай.
– Старайтесь!
– сказал Гуляйбабка вытянутому столбом полицаю.
– И, пожалуйста, повторите то, что вначале сказали. Да погромче, чтоб все слыхали.
– Слушаюсь!
– Повторяйте.
– Нам остается так что лежать!
– закатив глаза к небу, гаркнул полицай. Лежать и ждать выручки, так что подкрепления!
– Все слыхали, что сказано?
– спросил Гуляйбабка.
– Все!
– ответила "рота".
Гуляйбабка отыскал в строю глазами одноглазого щеголя в кожаной тужурке:
– Начальник курса!
– Я, господин начальник!
– Растянуть роту в цепь и уложить в снег. Увлечь курсантов личным примером.
– Слушаюсь растянуть в цепь, уложить в снег и увлечь личным примером!
– Помните, вы под огнем партизан. Никаких хождений. Чтоб все как в бою! Лежать и отбиваться. Патронов не жалеть.
– А ежели приспичит? Как тады?
– спросил кто-то с левого фланга.
– Этот вопрос не имеет никакого отношения к теме занятий и тем более к стратегии и тактике германской армии. Решайте его сами, применительно к местным условиям. Хайль Гитлер!
Начальник курса, крикнув "Хайль!", побежал рысцой укладывать роту в снег, а Гуляйбабка обратился к сидящему на облучке кучеру:
– Как ваше мнение, Прохор Силыч, есть ли расчет в нашем дальнейшем пребывании на этой чертом продутой высоте?
– Никакого, сударь, - ответил Прохор.
– К чему тут торчать, коли все разжевано и пережевано, как беззубой бабке. Ну, другое дело, если б шли маневры: сто дивизий вправо, сто - влево, тогда куда б ни шло. Командующий будь при войске, ибо войско без командующего равно стаду овец без пастуха. А так чего же: командиришка у них есть, задачка ясна: лежи себе да пуляй.
– Идентичный взгляд и у меня, Прохор Силыч. Излишняя опека губит человека. Оставим господ полицаев на попечение лейтенанта Закукаречки да матушки-ночки. Разворот на сто восемьдесят - и в Смоленск.