Тринадцатый IV
Шрифт:
— Как? — хмыкнула мать, намекая на бесполезность дара Лены, с чем я был вынужден не согласиться.
— Она же ходячий детектор лжи.
— С этой точки зрения…
— К учителю живописи ещё бы занятия по психологии добавить. Года через три.
Мать кивнула и жестом пригласила меня войти в дом. Иван Фёдорович шёл следом. И всё это время у него звонил телефон. Вернее, вибрировал в руке. Только куратор сбрасывал вызов, как звонили снова. Он не выдержал после пятого звонка и отключил смартфон.
— Вас Татьяна потеряла? —
— Если бы… Сестра узнала в регистратуре мой номер и теперь названиет, — ответил он.
— Что ей нужно? — меня насторожило подобное внимание.
— Помощь с трудоустройством к роду Воронцовых. Она ещё сутра до выписки расспрашивала, еле с темы съехал. Сейчас пишет с предложениями сделать наш род вассальным, — Иван Фёдорович закатил глаза.
— М-да, не знал, что среди взрослых есть настолько наивные люди.
— Скорее, наглые. Это одна из причин, почему я ушёл из рода. Ничего не имею против семьи, но без них живётся в сто раз спокойнее.
— Семью не выбирают, — тихо сказал я, чтобы мать не услышала.
— Да, и тут ещё неизвестно, кому из нас двоих повезло больше, — ухмыльнулся куратор.
Мы прошли через просторные комнаты, заставленные дорогой мебелью. Здесь всё выпячивало положение хозяев. Даже картины на стенах были куплены с аукционов. Мне было с одной стороны непривычно, а с другой — приятно. Это всё моё.
Мать велела слугам собрать всех членов семьи в большом обеденном зале. И позвонить тем, кто отсутствовал, чтобы пулей мчались домой для принесения клятвы, если и дальше хотят жить за счёт рода. Последнее она добавила от себя. Но я и не возражал, мотивация лишней не бывает.
Я внимательно осматривался, взгляд блуждал по сторонам. Но на этот раз я хорошо спрятал своё удивление. Потому что словно не к себе домой зашёл, а в настоящий музей элитных вещей. Здесь даже на шторах был вышит знак дорогого бренда. Вот не удивлюсь, если в кабинете отца есть ковёр из панциря регата… И неважно, что после смерти от них даже золы не остаётся!
— Вы проголодались? — спросила мать, и слуга распахнул перед нами двери обеденного зала.
Я вопросительно посмотрел на Ивана Фёдоровича, и он ответил первым:
— Если честно, то да, Надежда Викторовна.
— Мам, только без банкета, — добавил я.
— Ладно. Ограничимся поздним обедом с переменой из пяти блюд, — ответила женщина.
Мы с Иваном Фёдоровичем переглянулись, одновременно пожали плечами и не стали возражать.
— Если у вас есть компот, будет замечательно, — сказал я чопорному слуге в ливрее.
— Имеется, господин, — учтиво ответил он. — Повара могут в течение часа приготовить любой, на ваш вкус.
Ай, какой сложный выбор! Было бы проще, если бы мне озвучили два-три варианта, тогда бы я попросил нести всё.
— Давайте вишнёвый и клубничный, — указал я.
— Как скажете, господин, — кивнул слуга и удалился отдавать распоряжения насчёт компотов.
—
— С тех пор, как попробовал их в училище. Это гораздо вкуснее лимонада, — ответил я и присел за длинным столом напротив матери.
— Раньше ты только сладкие лимонады пил. Растёшь, — улыбнулась мать и добавила. — Твоё место во главе стола.
Я не подумал, что теперь даже стул, на котором я сижу, будет говорить о статусе. Эх, всего день остался в роли князя и вернусь в училище, где смогу снова нацепить на себя личину простолюдина, и немного побыть подростком среди друзей. От такого и взрослая душа никогда не откажется.
— Точно. Тогда садитесь поближе ко мне, — попросил я маму и куратора, а затем пересел. — Непривычно сидеть на месте отца.
Родственники пришли в обеденный зал раньше, чем принесли первые блюда. Они подходили по очереди и приносили мне клятву верности. Специально для этого слуги принесли игры, которые используют при сдаче крови, так что порезы были минимизированы.
Даже маленькая Лена принесла мне клятву, а затем с задорным настроением села за стол. Посадила за соседний стул свою куклу и начала тихонько рассказывать ей правила поведения за столом.
После первой перемены блюд я велел прерваться и вызвать слуг, которые по мнению матери должны были остаться в роду. И к моему удивлению, она первым делом позвонила своей подруге-финансисту, чтобы та чуть ли не вертолёт вызывала и мчалась на принесение клятвы.
Так, постепенно я принял клятвы у всех желающих. Среди родственников не было тех, кто бы отказался. А вот среди слуг нашлось трое, которые пожелали уйти на пенсию. Я охотно их отпустил. Они всю жизнь служили отцу и нашему роду, поэтому заслужили хорошие отступные.
За столом собрались все находящиеся в столице родственники, а также жёны моего покойного отца. Всех знал заочно по статьям и фотографиям в глобале, но сейчас представился случай познакомиться вживую. И я наблюдал за тем, как люди общаются между собой, и делал свои выводы.
— Лёш, пока мы все собрались, хотели бы поднять важную тему, — обратилась ко мне мать от лица всех остальных.
— Какую? — насторожился я.
— Известно, что влияние рода нужно поддерживать. В нашей дружной семье целых семь людей без магического таланта…
— Нет, — перебил я, понимая, к чему она ведёт.
— Твой отец тоже не хотел слушать. Якобы ради нашей защиты, — хмыкнула мать.
— Верно делал. Или кто-то горит желанием променять золотую клетку на битвы с монстрами? — я обратился ко всем.
Переглядывания. Шепотки взрослых людей. Со стороны наверно, смотрелось забавно, что подросток сидит во главе стола. А восемнадцать человек боятся повысить голос…
Сидящая рядом с моей матерью женщина что-то шепнула ей на ухо. Мать кивнула и озвучила общее мнение: