Тритон ловит свой хвост

Богданов Борис Геннадьевич

Пещеры и тоннели, даже обжитые и обустроенные, не слишком уютны. Там холодно и промозгло. Сколько не грейся — Брр! — кофе, всё равно не согреешься. Поэтому из горы Вадим выскочил чуть не вприпрыжку и с радостью вдохнул чистый, свежий, а главное, тёплый, напоённый озоном и ароматами смолы воздух. Если утром, когда Вадим заступил на пост, накрапывал дождик, то после обеда развиднелось. Высоко в небесах застыли редкие перистые облака, в воздухе гудели пчёлы. К рукаву рубашки прилипла паутинка с оседлавшим её паучком.

— Эх ты, дурашка! Не тот транспорт выбрал. Лети

уж…

На открытом воздухе настроение у Вадима скакнуло вверх. Он аккуратно отцепил паутинку и, дождавшись порыва ветра, пустил её в полёт. После чего отправился на стоянку, где их смену уже ждал фирменный автобус. Дорогу до города он проспал, а в городе вышел не у дома, а доехал до конторы.

Трепников был на месте, и Коробченко пришлось ждать всего минут двадцать.

— Что случилось-то? — удивился его визиту начальник. — Шёл бы высыпался. Насколько помню, у тебя завтра опять с утра смена, а до выходных ещё три дня.

— Не могу я больше, Никита Николаевич, — заявил Вадим, присаживаясь на краешек стула для посетителей.

— Не можешь что? — не понял Трепников.

— Вот этого всего! — путано объяснил Вадим. — Я ведь программист, кодер, а работаю оператором. Сил моих больше нет.

— Это важная работа, ответственная, — сказал Никита Николаевич. — Компьютеры, электроника, всё по твоему профилю. Ты же, когда нанимался, вроде не против был?

— Не против, — понурился Вадим. — Только… устал я, Никита Николаевич. Сил больше нет на эти кривые смотреть! Потом, — он помялся, — жутковато там, как в подземелье.

— Это и есть подземелье, пещера, — сказал Трепников. — За это и деньги платим. Впрочем, ладно. Может, отпуск тебе оформить? Внеочередной? Отдохнёшь, развеешься, вот и не будет жутко.

— Отпуск это хорошо, — сказал Вадим, — но нет. Не могу больше. Чудиться начало всякое…

— Это какое? — заинтересовался Трепников.

— Ну, всякое, — пожал плечами Вадим. — Сегодня, например, показалось, что оттуда смотрит кто-то. Даже голова заболела.

— Да, это серьёзно, — усмехнулся Трепников.

— И ничего смешного, — обиделся на него Вадим. — Вас бы туда.

— Я там не одну неделю провёл, — отмахнулся Никита Николаевич. — Ладно, решим чего-нибудь. Сам-то чем хочешь заниматься?

— Я же говорю, кодер я! — оживился Вадим. — Программист. Программы хочу писать. В моём резюме всё есть.

— Программы… — Трепников выбил пальцами какую-то мелодию. Что-то знакомое, но Вадим не смог её опознать, а Никита Николаевич не стал повторять. — Ладно, будь по-твоему.

В руках у Трепникова появился смартфон. «Какой-то маленький!» — с удивлением подумал Вадим. Видимо, что-то отразилось на его лице, потому что Трепников согласно покивал головой и снизошёл до объяснений:

— Да, старая модель, ей лет десять, зато экран неубиваемый. Штук пять за последние два года расколотил, пришлось этот телефончик достать. И знаешь, — он весело посмотрел на Вадима, — ничего не отвлекает. Ни игрушек, ни Сети. Только звонки, ничего больше. Зато освободилась куча времени, а время это… — Он пощёлкал пальцами. —

Время… это, дружище, время! Ага… Игорь Всеволодович, Зайди ко мне. Ничего, отвлекись, как раз по твоему профилю.

— Вот… — Никита Николаевич снова выстучал что-то по столешнице, и Вадим снова не опознал мотив. — Ты не голоден?

Вадим пожал плечами. Нельзя сказать, чтобы он был особенно сыт, с утра на нервах, не каждый день на приём к начальству ходишь, но и не настолько голоден, чтобы у начальника в кабинете есть.

— Нет? — снова поинтересовался Трепников. — Ну, ладно, а я перекушу. Пока Игорёк до нас доберётся…

Он встал и подошёл к встроенному в стену сейфу. То есть, Вадим решил, что сейф, а на самом деле это оказался незнакомый кухонный агрегат. Во всяком случае, Трепников достал из его недр и парящую кружку, и тарелочку с бутербродами, явно не горячими.

— Образец, — с явной гордостью сказал Никита Николаевич. — В серию не пошёл ещё, Илья Витальевич не нашёл пока производителя. Гибрид, понимаешь, из холодильника с микроволновкой и плитой, — он на секунду задумался и добавил: — И с посудомоечной машиной… да.

Выставив закуску на стол, Трепников принялся с аппетитом поглощать её, хитро поглядывая на Вадима, и тот не выдержал:

— Уж больно вы, Никита Николаевич, вкусно чай пьёте.

— Ыгы, — согласился с полным ртом Трепников. Прожевал и произнёс: — Я и бутеры вкусно ем. А тебе уже не предлагаю, потому что…

Но Вадим и сам понял, почему. Дверь открылась, и в кабинет втиснулся Игорь Всеволодович Савойский.

Директор департамента программного обеспечения был черняв, лыс как коленка и чрезвычайно толст, отчего в помещении сразу стало тесно. Он подкатил к столу ещё одно кресло и плюхнулся в него, отчего амортизатор жалобно пискнул.

— Всё трескаешь? — вопросил, упершись взглядом в Трепникова.

— Так, — согласился Никита Николаевич, — перекусываю.

— Нехорошая ты, Никита, черепашка, вредная, — заявил Савойский. — Дразнишь меня, а ведь знаешь, что я на диете. Чего звал-то?

— Вот, познакомься, — кивнул на Вадима Трепников. — Вадим Коробченко, хочет трудиться в твоём департаменте.

— Кодировать хочу, — сказал Вадим, когда Савойский перевёл взгляд на него.

— Кодировать… — с непонятным выражением повторил Савойский. — А скажите, Вадим, э-э-э…

— Просто Вадим, — вставил Коробченко.

— Скажите, просто Вадим, — продолжил Савойский, — не тот ли вы Коробченко, что писал парсеры1 для «Горизонта»?

«Горизонтом» назывался комплекс программ для обработки скважинных данных, и Вадим действительно принимал в нём участие, но было это давно, лет пятнадцать прошло. В контору, которая занималась «Горизонтом», Вадим попал сразу после института, молодым и зелёным, поэтому ему поручили самое простое, не требующее специальных знаний. А что может быть проще формальных грамматик2? Вадим взялся за эту работу с жаром неофита и достиг успеха, во всяком случае его парсеры вошли в «Горизонт» в полном объёме. Другое дело, что сам комплекс успеха не имел, но тут уж были виноват не Вадим, а время.