Тритон ловит свой хвост
Шрифт:
— От порошка только, — отозвался Жогин. — Отвезите нас в аэропорт.
***
— Зачем ты давал ему деньги?
Губы у Марины дрожали, а в глазах стыла привычная ненависть. Жогин не ответил. Что толку ругаться, толочь воду в ступе?
Он подошёл к сыну. Артём лежал на сбитых простынях, сжавшись в комок, спрятав голову в ладонях. Серая кожа обтянула рёбра. Жогин едва удержался от ругани. Чёрт, мальчишке всего девятнадцать лет! Может быть, стоило таки подбросить Мендосо бомбу? У Алекса точно нашлось бы кое что, о чём не знает Хомяк.
Сын открыл глаза и застонал, потом задрожал в ознобе. Открылась дверь, вбежала нанятая ими недавно сиделка, склонилась над Артёмом. В руке она прятала инъектор. Плохо прятала, его заметил Илья Витальевич, его заметила и Марина.
— Не смей! — завопила она, кидаясь к сиделке. Жогин удержал её за руку, прижал к себе.
— Что ты делаешь?! — закричала Марина уже на него. — Это наркотик, я видела такие!.. Хочешь убить сына?!
Она вывернулась, но опоздала. Сиделка уже ввела дозу и, пряча лицо, выскочила за дверь.
— Ты! Ты!.. — Марина задохнулась от возмущения. — Зачем ты это сделал?! Ему нельзя, он умрёт! Ненавижу!
Она ударила Жогина в грудь, ещё и ещё раз, потом попыталась вцепиться ногтями ему в лицо. Илья Витальевич не защищался, просто отстранялся; глаза ему ещё пригодятся.
Наконец Марина устала.
— Зачем… — повторила она обречённо.
— Всё будет хорошо, — сказал Жогин. — Посмотри.
Артём спал, глубоко и спокойно дыша. Дрожь ушла, кожа на глазах обретала нормальный цвет.
***
— Вы знаете, Илья Витальевич, агентство реорганизуют, — полковник Хомяк разливался соловьём. — Созданы три новых отдела, появились вакансии. Думаю вот, — он мечтательно закатил глаза, — плюнуть на всё и укатить в столицу? Как смотрите, Жогин?
— Зачем вы мне это рассказываете, полковник? — спросил Илья Витальевич. — Что-то случилось?
— Случилось, Жогин, случилось, — не стал отнекиваться Хомяк. — Вы в курсе, что такое обдолбанный наркоман?
— У меня, если помните, сын… — начал Жогин.
— Плевать на вашего сына! — рявкнул Хомяк. — Ваш сын это ваши проблемы. Что такое обдолбанный наркоман, агрессивный наркоман, которому не хватает денег на дозу, который только об этом и думает? Смертельно опасный социопат в людном месте? Видели такое?
— Не имел удовольствия, — сжимая кулаки, сказал Жогин.
— А придётся, — сообщил полковник. — Сейчас, с минуты на минуту…
Тренькнул телефон. Хомяк схватил трубку, молча выслушал и зло улыбнулся Жогину: — Поехали!
Супермаркет окружали два ряда оцепления: полицейское и МЧС. За ними столпились зеваки, газетчики и телевидение. Чуть поодаль, не глуша моторов, дежурили несколько карет «Скорой помощи». Хомяка с Жогиным пропустили без слов; полковника здесь знали, Илья Витальевич тоже успел засветиться в компании сильных мира сего.
За торговым залом наблюдали суровые омоновцы в полной выкладке. Командовал ими седой подполковник. Они перекинулись с Хомяком парой слов, подполковник кинул на
— Покажи им. Близко не пускай.
Далеко идти не пришлось. В центре зала стайкой испуганных птах сгрудились кассирши, рядом сидел на упавшем стеллаже угрюмый парень с обрезом. Даже отсюда Жогин заметил, какие цепкие взгляды бросал тот вокруг.
— Не похож на наркомана, — прошептал Илья Витальевич.
— Да? — приподнял бровь полковник. — И тем не менее, он под дозой. Спасибо вам, Жогин!
— Но почему вы ничего не делаете? — спросил Жогин у омоновца. — Усыпить, я не знаю, что там, вы же специалисты!
Омоновец посмотрел на полковника, дождался кивка и объяснил:
— У них с собой газовые фугасы. Грозились подорвать, если начнём штурм.
— А откуда?.. — хотел спросить Жогин, но Хомяк подхватил его под руку и потащил к выходу.
— Не будем мешать профессионалам, — сказал он. — А откуда, не знаю пока. Раздобыли, спланировали, теперь требуют большую партию наркотика, про запас, видимо. Очень умно всё организовали, не скажешь, что буквально пропитаны героином.
***
— С этой бандой разберёмся, — продолжил Хомяк уже по возвращению. — Но ведь они первые! С каждым днём таких будет всё больше. Мендосо не успокоится, весь мир зальёт этой дрянью! Цивилизация погибнет, Жогин. Утонет в наркоманах, которые не умирают! Что делать, а? По уму, — полковник вздохнул, — вас бы расстрелять, да только какой в этом толк… Связался я с вами, — он снова вздохнул. — Сидел бы себе тихо, ждал пенсии…
— Не надо меня расстреливать, — сказал Жогин. — У нариков наших зависимость чисто психологическая, их можно теперь вылечить.
— Откуда известно?
— Гурский сказал, — пожал плечами Жогин. — Вы отчёты читаете? Там всё есть.
— Предположим. — Полковник откинулся в кресле. — А Мендосо? Мы будем их лечить, а он — снова подсаживать на дурь. Безотходное производство получается, и всё к его выгоде. Раздавал бы Мендосо медали, он бы вас, Жогин, орденами увешал!
— Мендосо…
Жогин достал смартфон, запустил приложение.
— Вызовите Звонникова, полковник.
— Да?
Хомяк скептически поджал губы, но более никак не выказал недовольства. Поднял трубку, выбрал нужный номер:
— Валентин Абрамович? Зайдите, пожалуйста.
Звонников, большой, представительный, никак не похожий на всклокоченного компьютерного гения, появился через несколько минут. Кивнул вальяжно Жогину, вопросительно посмотрел на полковника.
— Вы позволите? — Илья Витальевич сбросил изображение со своего смартфона на настенную панель. — Что вы об этом скажете, Валентин Абрамович?
Звонников не торопясь протёр очки, присмотрелся.
— Ага, узнаю эту программку, сам её писал, — улыбнулся он. — Ареал распространения панацина. Собственно, вот здесь, у нас, он весь и локализуется. Только… — он нахмурился. — Откуда он в Швейцарии? И расползается.