Триумф королевы, или Замуж за палача
Шрифт:
— Поможешь?
Парадное платье сползло на пол тяжелой парчовой волной, тугая шнуровка корсета поддалась почти без сопротивления. Сюзанна облегченно вздохнула, получив свободу, но вздрогнула, когда его пальцы прошлись по тонкому шелку нижней рубашки, безошибочно нащупывая под тканью рубцы.
— Оставь, — она порывисто отпрянула, то Макс тут же вернул её на место, крепко придерживая одной рукой за талию, а второй — сжав грудь.
— Нет.
Она замерла, словно испуганный зверек.
— Я видел достаточно, чтобы не бояться правды. И чтобы ценить даже такую незначительную
Белый шелк скользнул с её плеча куда-то вниз, по коже пробежался легкий порыв прохладного воздуха. Она закрыла глаза и прикусила губы, когда его рука опустилась к животу, помедлила, коснулась её между ног. Дыхание Сюзанны стало прерывистым, рваным — и он тут же отстранился, чувствуя, что её бьет крупной дрожью.
— Я все еще могу забрать у тебя те воспоминания, — произнес он тихо. — Стереть полностью или превратить в страшный сон.
— Нет, — она отрицательно качнула головой. — Они — часть меня, теперь уже навсегда. Хорошо это или отвратительно, но это было, а я не хочу отказываться даже от части самой себя. Просто, — она прикусила губу, глядя на него вполоборота, потом поймала его ладонь и снова прижала к обнаженной коже, — не спеши. Дай мне время.
— Это довольно непросто, — он развернул ей к себе лицом и слегка толкнул назад, вынуждая попятиться к кровати, — но я попробую.
— Тогда попробуем вместе.
Она помогла ему избавиться от рубашки и штанов, рассматривая так, будто видела обнаженным впервые. Коснулась губами двух косых шрамов, рассекающих грудь, провела обеими ладонями вдоль тела, заставляя огонь прокатиться по его мышцам.
— Смотри, — он кивком головы указал на узкие полоски света, вспыхнувшие на запястьях. — Кажется, магия сегодня ночью неспокойна.
Макс рывком подхватил ее на руки, заставив испуганно ахнуть.
— Что ты делаешь? — она обняла его за шею, чтобы не упасть.
Шелковое покрывало показалось на ощупь холодным, как замерзшая гладь реки. Волосы Сюзанны волнами разметались по вышитой поверхности. Он склонился, переплетая пальцы их рук, прижимая её к кровати. Навис, касаясь её губ своими губами.
— То, что надо было сделать очень давно.
Возразить она не успела, но ответила на его поцелуй дерзко и отчаянно. Её грудь поднималась в такт участившемуся дыханию, заставляя вздрагивать, когда затвердевшие соски касались кожи. Макс отпустил одну руку, провел по тонкой шее, ключицам, коснулся ложбинки между грудей, наслаждаясь теплом и чувствительностью её тела, скользнул от талии до бедра. Сюзанна не сделала попытки вырваться, но напряглась, словно натянутая тетива.
Он приподнялся, ощущая, что тягучая волна желания поднимается от низа живота и расходится по телу, лишая способности мыслить здраво, погружая разум в паутину порывов и инстинктов. Что-то дикое поднялось из глубин, требуя окончательно подмять её под себя, войти в беззащитное тело, удовлетворяя накопившуюся жажду близости. Получить то, что принадлежало ему по закону и всем принятым человеческим нормам. Заставить её тихо стонать и извиваться, забыть всех мужчин, когда либо бравших её, прикоснувшихся к ней в танце или просто мечтающих о ней.
Сюзанна безошибочно почувствовала его желание и прикрыла глаза, избегая смотреть на него прямо.
— Нет, не так.
Он отпустил её и поднялся. Сел на кровати, чуть отодвинувшись в сторону, позволяя отдышаться и прийти в себя. Она удивленно моргнула, не понимая, что сделала не так.
— Ты… Не хочешь?
— Иди сюда.
Он подал ей руку, помогая сесть. Легким движением приподнял её подбородок, склонился, заглядывая в глаза:
— Сегодня не будет ничего, чего бы тебе не захотелось по-настоящему. Мы оба заслужили большего, чем просто близость. Но ты должна быть действительно готова.
Она недоуменно нахмурилась, пытаясь понять, о чем он говорит. А потом очень серьезно кивнула:
— Я хочу быть с тобой. Раз уж мы столько времени потеряли даром, то хотя бы сегодня.
Она потянулась вперед, теплые ладони скользнули по его замершим плечам, обняли, прижали теснее. Сюзанна привстала и осторожно перебралась к нему на колени, бесстыдно обхватив его талию ногами. Приподнялась, позволив ему прижаться губами к своей обнаженной груди и тихонько застонала от наслаждения, почувствовав, что его тело готово откликнуться на её призыв.
Их первое общее движение было осторожным и нежным, второе — более раскованным и требовательным, третье заставило Макса стиснуть её тонкую талию, задавая ритм, удерживая, не позволяя отдалиться слишком сильно.
Её дыхание стало прерывистым и хриплым, а когда его пальцы прикоснулись к самому чувствительному месту у входа в лоно, с губ сорвался стон. Сюзанна выгнулась дугой в его руках, запрокинув голову и закрыв глаза, растворяясь в ритме, движении, зверином инстинкте. Волна её наслаждения заставила его забыть об осторожности, и отпустить на свободу собственные порывы, двигаясь все резче, все сильнее, получая то, что было нужно уже ему.
С её губ сорвался громкий стон, по телу прокатилась судорога удовольствия.
Демоны с ним, с остальным миром.
У них есть время до утра.
И они используют его целиком.
Глава 44. Сюзанна
Я проснулась задолго до рассвета. Приподнялась, устраивая голову на сгибе локтя и внимательно рассматривая крепко спящего Макса. Одна его рука лежала на моем бедре поверх одеяла, вторую он сунул под подушку в совершенно мальчишеском жесте. Так мог бы спать уставший конюх или крестьянин после долгого дня в поле: расслабленно, спокойно и безмятежно. Лицо линаара терялось в тенях, полоска света на запястье исчезла, будто её и не было. В отличие от меня, Макс сейчас был обычным человеком без свиты из призраков прошлого или надежд на будущее. Боюсь только, ненадолго.
Осторожно выбравшись из постели, я нащупала на полу нижнюю рубашку, сняла с изножья кровати домашний халат и прокралась к выходу из комнаты. Мое появление в коридоре в таком виде могло бы вызвать непонимание слуг, однако одеваться так, как положено, не было ни времени, ни возможности. Вздрагивая от холода и перебирая босыми ногами по каменному полу, я направилась к кабинету хозяина дома.
— Миледи.
Он встал и поклонился, едва свет единственной зажженной лампы упал на моё лицо.