Триумвират
Шрифт:
С наилучшими пожеланиями, ваш соратник Иворна Сандис".
Соратник. Интересная формулировка. Ну хоть другом себя не обозвал. Брать письмо в руки я не стал. Пусть остаётся здесь. Ничего особенного секретного в тексте все равно нет.
«За Гильдией стоял Сандис». — передал я Фальвусу и кратко пересказал командным голосом содержание письма, выходя прочь из комнаты больного.
«Не могу сказать, что удивлен. Даже борьба с мелким пиратством идет гораздо лучше, если разум и дар стратега могут отправлять вести между дальними странами.
«Ясно. Но как бы он нам здесь какую подлянку не оставил».
Затем по настоянию Севидия я буквально на полчаса зашел на поздний званый ужин в Белом городе. Просторный зал древнего, но хорошо отремонтированного дворца ярко осветили множеством ламп, кроме того под потолком мерцала колдовская сфера. Десятки напомаженных, надушенных людей изображали для меня спектакль любезности и покорности, но если я приглядывался к полу, то в глубине толщи камней замечал отдаленное копошение призраков и сквозь навязчивые трели музыки слышал их нескончаемый шёпот:
«…нам нечем дышать, мы держим вас, мы едим лишь песок, мы полны им, но всё равно голодны…»
Из общей массы местной элиты ко мне подошла женщина, заметно выделяющаяся красотой на фоне коренных уроженок Канртега. Светлое-ореховая кожа казалась ухоженной и здоровой. Волосы, ресницы и брови были полностью белыми, а не серыми. Весьма открытое одеяние из светлой ткани выгодно смотрелось на фоне темной кожи.
— Вы наверное, уже не раз видели меня, но я впервые вижу вас. Мое глубочайшее почтение, великий стратег. — мелодичным голосом произнесла Альденг.
На её шее блестело рубинами крупное золотое ожерелье, спадающее до самого декольте. Хм, а я то наивно думал, что колдунья сейчас крошит ашминитов. Но похоже светские мероприятия и политика были для нее важнее.
— Ага. — безразлично произнес я, глядя поверх женщины на собравшуюся свору знати, торговцев и всяческих колдунов. — Идея с раскаленными ядрами была неплохая. Доставила нам тогда проблем.
Колдунья поблагодарила меня в ответ, но мыслями я был не с ней. Уже несколько часов общаюсь с местной знатью. Элитой города. С теми кто родился, вырос, затем унаследовал или получил здесь богатство. Но у меня создаётся впечатление, что Орина единственная, кому на этот город не наплевать. Человек может сколько угодно обрастать броней, звереть, матереть и получать по роже от жизни. Но где-то глубоко внутри всё равно будет теплиться огонек прошлого «Я». Хотя бы на уровне нереализованных желаний. Вот Орина не стала исключением. Когда-то на Севере она считала себя героиней, которая спасет родные края от зла. Теперь девушка стала наемницей на чужбине, нацепила маску цинизма, наверное, сама в него пытается верить, но когда приходит время нового столкновения со злом, то с глубины израненной души снова пытается поднять свой стяг давно поверженная героиня.
— Вы уже уходите? — с явным разочарованием спросила колдунья, когда я направился к дверям зала.
— Да. И вам советую. Битва за город уже идет! — громко и мрачно произнес я.
Музыка затихла. В мою сторону смотрели перепуганные лица городской верхушки. Они выглядели так, будто я не
— Битва уже идет. — повторил я, а затем покинул зал практически в полной тишине, не считая бесконечного шепота, струящегося из недр проклятого города.
«…нам нечем дышать, мы держим вас, мы едим лишь песок…»
Глава 23
Раны людей и городов
Пора было размещаться в Канртеге. Я решил отвергнуть заманчивые предложения знати, особняки и дворцы, оставшись в гавани. Можно подумать, что не хотелось надолго углубляться в проклятый город и это правда. Рядом с кораблями мне было спокойнее. Будто можно в любой момент запрыгнуть на Арагамерона, чтобы умчать куда подальше.
Мы высадились в Шепчущей Гавани на северо-западной оконечности острова. Она относилась к Белому Городу и была обнесена мощной стеной. Древние башни окружали её со всех сторон, а восточнее виднелись грандиозные дворцы-зиккураты, именуемые Царствующими Близнецами. Они тоже относились к Белому Городу.
Белый, красный, серый, черный. На словах всё звучало логично и просто. Однако по факту кварталы Канртега шли вперемешку. Город напоминал лоскутное одеяло, в котором чья-то небрежная рука сшила куски старой, но ещё блистающей парчи с грубыми лохмотьями.
И даже в рамках одного белого квартала рядом с обжитым особняком могла стоять какая-нибудь заброшка. Жилищная проблема это вообще не про Канртег. Свободных площадей здесь хватало с избытком. Причём это были не только разваливающиеся дома, но и вполне приличные, за которыми продолжали ухаживать в надежде когда-нибудь продать или заселить подходящими людьми. Хватало и пустующих древних башен, крепостей, дворцов, храмов. Именно в подобных помещениях Шепчущей Гавани мы собирались размещать бойцов. Посреди старинных залов вставали ряды лагерных палаток. Схожим образом поступил и я, разместив под крышей гигантского бастиона свой шатер стратега. Место это ранее было полузаброшенным. Стража сюда захаживала, но проживать предпочитала в более легко отапливаемых помещениях.
Ко мне подошла Айкари, раны которой уже зажили благодаря магии. На смену сгоревшему вместе с кораблем или пострадавшему от ударов клинка гардеробу, ей подобрали красно-зеленое одеяние на ти-шадайский манер.
— Этот город будто построен богами. — с уважением произнесла Айкари, смотря через узкое окно на башни и храмы Канртега.
— И побежден людьми. — ответил ей Гинд. — Бог, который вынужден опираться на физическую оболочку — слаб.
— Я не совсем понимаю вас. Разве эти дворцы и башни не настоящее чудо?
В отличие от имперцев Айкари не питала к Канртегу особой неприязни. Древних хозяев города её острова не интересовали. Слишком уж дикими они тогда были.
— У народов Империи есть давняя обида на это место. — пояснил я. — Вы, к примеру, не любите сатори — обезьянолюдей. Представьте, что это место когда-то было их столицей. Отсюда враги наносили удары по вашим землям, чтобы угонять пленных и захватывать города.
— Тогда прошу прощения. — с вежливым поклоном произнесла Айкари. — Я сожалею об утратах ваших предков.