Трое и боги
Шрифт:
– Мне бы ты мог отдать половину.
– Треть, – сказал Олег. – Мне досталось оно непросто.
– Согласен, – сказал страж. К удивлению Олега, он с готовностью похлопал по связке ключей. – Я принесу тебе ломик. Если сумеешь дотянуться до решетки, попробуй выломать. Убегать надо через окно. Здесь все равно не пройти, там еще трое, а на выходе ворота сторожит сам хозяин.
– Когда?
– Сейчас принесу, – сказал страж. – Твою выдержку собираются проверить сегодня же ночью.
Он был уже за дверью, когда
– А почему ты… решил рискнуть?
Мороз побежал по коже от безнадежности в голосе изувеченного стража.
– А что я здесь вижу? Тот же узник. Только в коридорах. А жизнь уходит.
Когда его шаги затихли, Олег быстро восстановил в памяти все коридоры, по которым его вели, двери, повороты. Стражей многовато, не все из них люди. А магию не применишь…
Он уже решил, что страж передумал, когда снова послышался лязг. В приоткрытую дверь скользнул ломик, тут же дверь закрылась, слышно было, как лязгнул засов.
Не тратя времени, Олег разбежался, прыгнул. Трудно, зацепившись одной рукой за край, выламывать прутья, но если сегодня же ночью будут сдирать кожу с живого… Даже Таргитай оторвет задницу от лежанки, а пальцы от сопилки.
Выломал первый прут, второй, когда в коридоре послышались шаги. Олег насторожился, шаги стража помнил. Шел человек уверенный, властный.
Он сел, опустил голову. Спиной повернулся к двери. Загремел ключ, заскрипело, он ощутил дуновение воздуха над полом. Кто-то вошел, остановился сзади. Олег не поднимал голову, плечи бессильно опустил, изображая раздавленного, отчаявшегося.
– Ну, – раздался над ним звучный голос человека, привыкшего повелевать, – у тебя есть возможность, варвар…
Голос его внезапно изменился. Олег быстро вскочил, одновременно разворачиваясь и напрягая руки. Вытаращенные глаза незнакомца были устремлены в окно, где недоставало двух прутьев. Рот уже открылся для крика, а пальцы нащупали рукоять меча.
Кулак Олега ударил в живот. Дыхание вылетело со всхлипом, человек сложился пополам. Олег ударил сверху ломиком, услышал хруст. Не дожидаясь, пока рухнет и задергает конечностями, прыгнул к окну. Руки ныли, висеть на кончиках пальцев одной и ломать другой только обезьяне легко: у нее задница с кулак.
Последний прут выскочил, кроша камень, из лунки. Олег подтянулся, плечи уперлись в края. Ощутил отчаяние: не только зад, но и плечи не по-местному широки.
Потыкался безуспешно, а когда кое-как протиснулся, волосы дыбом. Даже не думал, что так высоко. А падать, судя по всему, вниз головой. На каменные плиты. Даже голова Таргитая не выдержит.
Обливаясь потом, протиснулся назад. Долго извивался, пробовал так и эдак, наконец сумел вдвинуться ногами вперед. Все равно почти покойник.
В последний момент, когда потянуло вниз, успел ухватиться за край. Под ногами
Мокрый от страха, перехватил дрожащими руками, попробовал передвинуться. Пальцы не желали держать его грузное тело, задница тянула вниз, явно мечтает с этой высоты сесть на каменные плиты двора.
В желудке завязался тугой узел. Он не Мрак, который умеет, и не Таргитай, который не умеет, но не боится. Он – волхв, не его это дело прыгать, бить по голове, скакать по башням, как гордый… горный козел.
Перебирая руками по карнизу, ощутил наконец под ногами выступ. Еще чуть дальше был край крыши. Дом стоял рядом, а перепрыгнуть…
Ему показалось, что сзади донесся испуганный крик. Стиснув зубы, прыгнул. Внутри стало холодно, будто летел через ночь с льдиной в желудке. Сердце остановилось, он умер и мертвым падал и падал, пока не ударился всем телом о стену, а скрюченные пальцы ухватились за край крыши.
В полубессознательном состоянии подтянулся, упал на крышу и лежал, слыша внизу крики. Жизнь начала возвращаться, но чересчур медленно. Со стоном заставил себя подняться, побрел, прячась за толстые каменные трубы.
Крыша пошла вниз, дальше была пропасть пошире. Он застонал тихонько: это выпало бы лучше Мраку. Даже Таргитаю, простак не знает страха, но волхв и так умирает тысячи раз…
Уцепившись за край, повис, двинулся вдоль, перебирая руками. На уровне ступней ряд окон, закрытых ставнями. Доски крепкие, дубовые, а железные прутья вмурованы между каменными глыбами надежно, ветром не сдует…
Он задержал дыхание, примерился, разжал руки. Сердце замерло, он ухватился за край окна. Сильно дернуло вниз, одной рукой перехватился за железный прут. Мрак бы увидел, мелькнула торопливая мысль.
Не поверит, змей…
Раскачиваясь над пропастью, где на дне мелькали пятна света и слышались крики вперемежку с лаем, начал выдирать прут. Проклятое железо заскрипело, плиты ухватились, не отпускали. Глаза щипало от пота и каменной пыли. Поменял руки, едва не сорвался. Лучше бы человек произошел от обезьяны, а не от волка, подумал с отчаянием. Не его это дело прыгать по крышам, заглядывать в окна…
Прут поддался с оглушительным визгом. Олег замер, кожа пошла пупырышками размером с орех.
Тихонько отворил ставни, толкнул створку окна. В комнату светила полная луна, он увидел бедно обставленную комнату, разбросанную постель. Там поднялась и сидела, прижимая к себе легкое одеяло, молодая женщина. Олег не рассмотрел ее в полутьме, видел лишь, что у нее глаза раскрылись как окна, а рот начал открываться для визга.
– Тихо, – предупредил он, видя, что уже не успеет зажать ей рот. – Иначе убью и тебя, и всех, кого здесь отыщу.
Она закрыла рот, прошептала:
– Ты кто?