Трое и Дана
Шрифт:
– - Пусть.
– - Но оно скребется к нам. Все ближе и ближе.
Хруст и треск в толще стены приближались. Стена начала подрагивать. Мрак сказал чересчур спокойным голосом:
– - Зато вот уже хвост червячий показался...
Треск стал оглушительным. Стена задрожала, начала выпячиваться. Таргитай сказал с детским удивлением:
– - Сейчас оно вылезет и нас съест.
Мрак разбежался, поскользнулся в слизи, с силой оттолкнулся. Туловище белесого червя истончалось, оборотень в прыжке проскользнул в щель между сводом и червем. Треск стал оглушительным, на Олега и Таргитая посыпались твердые и тяжелые как глыбы древесные опилки. Хруст стал таким, словно в кулаке бога перемалывались в песок целые скалы.
В стене появилась дыра с тележное колесо. Расширялась быстро, мелькали широкие и сизые как булат клинья, крушили и перемалывали плоть Дуба. Зверь был чересчур велик, чтобы вылезти, его нечеловечески злобные глаза не отрывались от двух замерших людей, а челюсти спешно расширяли дыру. С жутко лязгающих резцов сорвалась капля слюны с человеческую голову.
Таргитай отпрыгнул.
– - Олег! Останови жука!
– - Как?
– - Ты волхв! А то он меня покусает!
Олег вместо ответа ринулся по следам Мрака. Щель расширилась еще, он проскочил над червяком, ухитрившись хряснуться головой о свод и зачерпнуть слизи в голенища. Упал на той стороне, невидимый за белесым телом. Мрак еле поднял, оттащил.
Таргитай побежал, уже чувствуя на шее смыкающиеся челюсти. Червяк еще полз и полз. Истончающийся хвост неспешно скользил по широкой луже зловонной слизи. Под ногами липко чавкало, сапоги влипали по халявы. Поскальзываясь, кое-как прыгнул, упал на скользкое отвратительное тело.
Под ним задергалось чаще, червяк от ужаса втянулся в нору так поспешно, что Таргитай остался в груде тугой слизи, медленно оседающей, колышущейся, зловонной и жгучей как крапива.
Его рвануло с такой силой, что зубы лязгнули. Он прикусил щеку, попытался встать, отбивался, но его волокло неумолимо, загребая им слизь как лопатой. Затем сквозь треск и шум различил разъяренные голоса, сообразил наконец, что тащит не исполинский жук, а могучие руки друзей.
Сзади нагнала новая волна запахов. Аромат свежеперемолотой древесины ударил в спины так, что даже Таргитая подняло, он побежал за друзьями. За спиной хрустело и трещало, древесные щепки с силой щелкали в стены. Ход, к счастью, оказался тесноват для хищного жука: спешно сгрызал выступы и повороты, Таргитай ощущал на спине два злобных глаза. Там стало горячо, словно облепленная слизью душегрейка начала дымиться.
Мрак уже был впереди.
– - Сюда! Здесь грыз либо умирающий с голоду, либо ленивый, как Таргитай.
Ход был тесен, стукались головами, а когда пробирались, то лишь согнувшись в три погибели. Очень нескоро впереди забрезжил свет. Светлое пятно постепенно расширялось ослепленные глаза болезненно щурились.
Воздух стал намного прохладнее, свежее. Мрак предостерегающе расставил руки.
– - Эй, не напирайте! Сорвешься -- не одну шишку набьешь.
– - Да и пока снова залезешь, -- слабо подвякнул Таргитай.
Они вышли на край скального уступа. Олег снова напомнил себе, что это не гора, как все время кажется. Просто три муравья карабкаются по гигантскому дереву.
– - Вижу ветку, -- бросил Мрак.
– - Еще столько да полстолько, как раз доползем. Если, конечно, дятел не склюет.
– - Еще дня три карабкаться, -- сказал Олег медленно. Голос волхва прервался, будто горло сжимала чужая рука.
– - А до конца света осталось семь дней!
Таргитай все косился на темнеющее небо.
– - Мрак, а ночевать здесь как?
– - Как везде. От дневных зверюк отгавкались, от ночных схоронимся.
– - Ты волком убежишь, Олег упорхнет, а мне, бедному, как?
– - Ты им на дуде шпарь, -- посоветовал Мрак хладнокровно.
– - Враз помрут, как мухи зимой. Ты зачем Меч за спиной носишь? Его ржавчина изгрызла, как червяки этот Дуб!
Таргитай нехотя потрогал рукоять Меча.
– - Я его не люблю. А вот выбросить...
– - Жаль?
– - Да. Но уж очень он убивать любит. А я не люблю, когда людей убивают.
– - Даже врагов?
– - У меня нет врагов.
Мрак отмахнулся от дурацких речей, завернулся в шкуру и вскоре заснул. Олег прикорнул рядом. Ежели чуткий Мрак не остался на страже, то здесь защищено. Таргитай, напротив, долго не засыпал, ворочался, дважды доставал дудочку, но играть не посмел. Вдруг да в самом деле подманит зверюк?
В ночи протяжно и тоскливо кричали невидимые звери. Хлопали гигантские крылья, иной раз лицо овевала волна теплого воздуха. Доносились новые неслыханные запахи, во тьме шуршало, скреблось, потрескивало. Снизу иной раз доносилась дрожь, словно огромные звери настойчиво прогрызали к ним плоть Дуба.
К полудню вскарабкались до первого крупного нароста. Может быть, сучка. Не разглядели: такое разглядеть можно очень издалека. Полверсты ухлопали, пока обходили, затем опять ущелья, провалы, гребни гор, которые язык не поворачивался назвать деревянными.
Воздух стал холоднее, а под ногами теперь чувствовалась скрытая жизнь. Подрагивало, в глубине двигались гигантские звери, перемалывающие древесину: если назвать их червями, что за жуки из них выведутся? В ноги тянуло холодом: мощные корни высасывают из земли и с силой прогоняют внутри ствола, он не такой уж и монолитный, целые реки земного сока.
Глава 6
Иссиня-черные тучи, немыслимые на такой высоте, неслись, как гигантское стадо туров. В них грохотало, словно сталкивались наковальни размером с горы. Изломанные молнии полыхали ослепительно и страшно, в недрах туч вспыхивало пламя. В клубах дыма, скрученного из пепла и гари, полыхало, как в исполинском горне.
Иногда тучи распарывало о нечто невидимое. На глазах потрясенных невров выстрелило раскаленными камнями с такой легкостью, словно они были искрами. Воздух дрожал, как испуганный конь, от грохота ломило в ушах.
Олег вскрикнул, когда туча раскололась, хлынула огненная кровь -густая и тяжелая. Другая туча исчезала, в ней вспыхивали искры, гасли. В первый туче молнии заблистали яростнее, раскаты грома и треск раздираемой тучи слились в непрекращающийся грохот. От тучи откалывались глыбы, целые скалы, в щели выплеснулась широкая полоса красного огня, пошла догонять темно-багровую лаву.