Трое из ларца и Змей Калиныч в придачу

Деркач Сергей Вячеславович

Я легко спрыгнул на землю, помог сойти волшебнице. Пока она о чем-то переговаривалась с бородачом, я подошел к Паляныце, сказал тихо:

– Некрасиво как-то получилось с Кальянычем.

– Да уж, – согласился Вася, почесывая затылок. – А я еще, как дурак, в позу стал. Не, ну по сути-то я прав? Ведь прав же?

– Не совсем, – вмешался Заика. – Вот представь: сидел себе змеюшка, никого не трогал, кубик свой крутил в лапах. А тут являются трое, и давай его метелить! Ты бы как себя чувствовал? Отож-бо!

– Ну да, наверное.

Вот

чем мне нравился наш командир – так это справедливостью. Коль осознает, что не прав был – всегда извинится по-своему, наладит отношения. Так и сейчас. Пока Василиса о чем-то перетирала с бородачом, а змей крутил, как ни в чем, подарки, вслух решая, что прочитать первым, Паляныця порылся в рюкзаке, достал оттуда пузырек и направился к Горынычу, приговаривая на ходу:

– Должно сработать.

Я кивнул. Если это одно из тех ароматических масел, которыми Василий лечит ушибы и мозоли всему взводу – тогда да.

Тем временем Паляныця стал перед змеем, окликнул его.

– Второе ухо не дам! – прогромыхала левая голова, спешно пряча подарки за спину.

– Да нет, я это… – Вася немного смутился, но мужественно протянул к Калинычу руку. – Возьми вот.

– Что это? – лапа нерешительно потянулась к руке.

– Масло лавандовое. От ожогов, гематом, опухолей там всяких. Ты бери, глаз помажешь, ухо. И это… Не со злости мы.

– Да ладно! Чай, не впервой. А что, масло в натуре помогает?

– А то! У вас разве не лечат травами?

– Пользуют, – вмешалась средняя голова. – Токмо у нас свои методы. Но тебе спасибочки.

– Не держи зла, – поддакнул Заика. – Сам понимаешь.

– Служба, – согласилась левая голова, дотрагиваясь до синяка. – Один за всех – и все такое.

– Типа того, – несколько растеряно пробормотал я. Змей, оказывается, продвинутый. Читать, значит, любит?

Я задал этот вопрос Василисе. Калиныч, отвязав корзину со спины, уже отправился по своим делам, а бородач повел нас в один из теремов.

– Для него Пограничье – некая Мекка, Эльдорадо, что ли? – пояснила волшебница. – Я стараюсь из каждой командировки привезти какие-то книги о вашем Мире.

– Продвинутый у вас, значит, змей, – вмешался Заика.

– Да уж. Словечек ваших нахватался разных, маги – и те с трудом его понимают.

– Понятно теперь, почему он гостей встречает, – кивнул Паляныця. – Часто такие недоразумения происходят?

– Да уж бывает. А вообще-то Калиныч безобидный, мухи не обидит. Несерьезный какой-то вырос, дите дитем. И в кого такой – ума не приложу. Батюшка его солидным змеем был, в Великом Совете заседал, а этот… Ну да ладно, пришли.

Бородач раскрыл перед нами двери, слегка поклонился. Черт его знает, кланяться в ответ или нет? Я, на всякий случай, кивнул так ненавязчиво, мол, и тебе привет, добрый человек. Василиса, похоже, даже не обратила внимания. Ладно, у них свои обычаи.

Терем оказался просторным, все в нем было сделано из дерева.

– Экологически чистое сырье, – по-своему прокомментировал

убранство Заика. – У нас такого почти не встретишь. Все пластик, бетон, железо да стекло.

– Располагайтесь, – пригласила Василиса и обратилась к бородачу: – Дядюшка, подавай обед. Гости с дороги, негоже их голодом морить.

– Да, матушка, уже бегу, – бородач скрылся в соседней комнате.

– Неплохие апартаменты? – волшебница широким жестом обвела помещение. – Вашу комнату я покажу после обеда, туда и вещи сложите.

Гостиная была просторная, чистая светлая. Солнечные лучи проникали в нее через два больших окна. Под стенами стояли широкие деревянные лавы, большая русская печь радовала глаз безупречной побелкой и разноцветным орнаментом, широкий дубовый стол был выскоблен до блеска. Вокруг него стояло четыре деревянных стула с высокими спинками. Я уселся в один из них. Странно, никогда бы не подумал, что деревянная мебель может быть такой удобной. Паляныця расположился справа от меня, Заика развалился на лаве у стены, заложил руки за голову, сказал блаженно:

– Лепота! У моей бабки в Карпатах так пахло. Только дом у нее каменный.

Запахи действительно были необычные. Представьте, что кто-то смешал воедино ромашку, мяту, лаванду, мед и сосновую смолу в определенных пропорциях. А если к этому добавить еще запах свежего хлеба – получится самое то.

Вошел дядюшка с какой-то тканью в руке.

– Милости прошу, гости дорогие, – пригласил он, расстилая скатерть на столе.

В тот же миг на наших глазах из ничего возникли разнообразные блюда, а умопомрачительные запахи мгновенно заполнили помещение. Чего тут только не было! И вареники, и квашеная капустка с лучком да растительным маслом, и разваристая картошечка, исходящая паром, и колбасы разные, и копчености, и рыбка жареная, и огурчики-помидорчики, и соленья. А венчал все это благолепие большой калач свежего хлеба.

Пока мы глотали слюнки, бородач раздобыл из-за печи посуду, споро расставил ее, потом на минуту выскочил наружу, а когда вернулся, то нес в руках запотевший кувшин. Глядя на сосуд, мы оживились. Заика даже руки потер от предвкушения.

Василиса Ивановна села во главе стола, пригласила нас:

– Ешьте, ребятки. Поди, проголодались с дороги-то?

Тем временем дядюшка разлил по глиняным кружкам напиток. Заика понюхал его, слегка скривился разочаровано. Мы с Паляныцей спросили глазами: мол, что?

– Квас, – пробормотал Вова и пригубил.

– Не стесняйтесь, – приглашал дядюшка. – Квасок холодненький, на травах настоянный, намедни только сварил.

Я пригубил. Холодок мяты остудил небо, потек по пищеводу. Мед своим теплом тут же нейтрализовал прохладу, липа легкой сладкой пленкой легла на язык. М-м, красота! Я, не раздумывая, осушил кружку, выдохнул и попросил:

– Еще!

– И мне, – Вася подставил свой жбан.

– Про меня не забудьте, – подвизался Заика. О своем разочаровании он, похоже, напрочь забыл.