Трое (Из огня и крови)
Шрифт:
– Сейчас?
– А вы так заняты?
– Вы серьезно?
– Я же сказал вам, что моя просьба очень важна. – Дикштейн ткнул в телефон на столе. – Звоните вашей жене.
– Она в той комнате.
Подойдя к двери, Дикштейн приоткрыл ее.
– Миссис Коэн?
– Да.
– Будьте любезны, не могли бы вы зайти к нам?
Она с встревоженным видом торопливо вошла в кабинет.
– В чем дело, Иосиф? – спросила она мужа.
– Этот человек хочет, чтобы я вместе с ним отправился в Иерусалим.
– Когда?
– Сейчас.
– Ты хочешь сказать, на этой неделе?
– Я хочу сказать – этим утром, миссис Коэн, – вмешался Дикштейн. – Должен предупредить, что все носит строго конфиденциальный характер. Я попросил вашего мужа кое-что сделать для правительства Израиля. Естественно, он хочет убедиться, что за моей просьбой в самом деле стоит правительство, которое просит его об одолжении, а не уголовники. Так что мне придется доставить его на место.
– Не впутывайся в эти дела, Иосиф.
Коэн пожал плечами.
– Я еврей, и я уже впутался. Присмотри за лавочкой.
– Ты же ничего не знаешь об этом человеке!
– Поэтому я и хочу узнать.
– Мне это не нравится.
– Никакой опасности, – втолковывал ей Коэн. – Мы садимся на рейс по расписанию, прибываем в Иерусалим, я вижусь с премьер-министром, и мы возвращаемся.
– С премьер-министром!
По ее реакции Дикштейн уловил, как она будет горда, если ее мужу доведется встретиться с премьер-министром Израиля.
– Все должно быть в полной тайне, миссис Коэн, – заметил он. – Объясните, пожалуйста, людям, что ваш муж выехал в Роттердам по делам. Завтра он вернется.
Она уставилась на двоих мужчин.
– Мой Иосиф встретится с премьер-министром, и я не могу рассказать об этом даже Рашель Ротштейн?
И только тут Дикштейн понял, что все будет в порядке. Коэн снял с вешалки пальто и натянул его. Миссис Коэн поцеловала, а потом обняла его.
– Все нормально, – сказал он ей. – Все это, конечно, очень странно и необычно, но все в порядке.
Она лишь тупо кивнула, проводив его взглядом.
Они взяли такси до аэропорта. Пока они добирались, Дикштейна все сильнее охватывало чувство облегчения. Замысел его был чистой авантюрой, и он чувствовал себя, как школьник, замышлявший лихую проделку. Он улыбался, и ему приходилось отворачиваться, чтобы Коэн не видел выражения его лица.
Пьер Борг забегает по потолку.
Дикштейн купил два билета туда и обратно до Тель-Авива, расплатившись кредитной карточкой. В Париже им предстояло пересесть на другой рейс. До посадки он успел позвонить в посольство в Париже и попросил, чтобы их кто-нибудь встретил в зале для транзитных пассажиров.
В Париже он передал человеку из посольства послание Боргу, в котором он объяснил, что от него требовалось. Дипломат был человеком из Моссада и почтительно отнесся к Дикштейну. Коэн присутствовал при их разговоре, и, когда собеседник покинул их, он сказал:
– Мы можем возвращаться, вы меня уже убедили.
– О, нет, – возразил Дикштейн. – Теперь, когда мы зашли так далеко, я хочу быть полностью уверенным в вас.
В самолете Коэн сказал:
– Вы, должно быть, очень важная личность в Израиле.
– Нет. Но то, что я делаю, в самом деле важно.
Коэн захотел выяснить, как ему себя вести, как ему обращаться к премьер-министру.
– Не знаю, – ответил Дикштейн, – никогда с ним не встречался. Пожмите ему руку и называйте по имени.
Коэн улыбнулся. На нем тоже начал сказываться авантюризм Дикштейна.
Пьер Борг встретил их в аэропорту Лод с машиной, в которой им предстояло добираться до Иерусалима. Улыбаясь, он обменялся рукопожатием с Коэном, но в нем чувствовалось напряжение. Когда они шли к машине, он пробормотал Дикштейну:
– Тебе, черт побери, придется толком объяснить всю эту историю.
– Объясню.
Поблизости постоянно находился Коэн, так что у Борга не было возможности устроить Дикштейну перекрестный допрос. Они направились прямиком в резиденцию премьер-министра в Иерусалиме. Дикштейн и Коэн ждали в приемной, пока Борг объяснял премьер-министру, что случилось и почему.
Через пару минут их пригласили.
– Это Нат Дикштейн, сэр, – представил его Борг.
Они пожали друг другу руки, и премьер-министр сказал:
– Нам не доводилось встречаться, мистер Дикштейн, но я слышал о вас.
– А это мистер Иосиф Коэн из Антверпена.
– Мистер Коэн, – улыбнулся премьер-министр. – Вы очень предусмотрительный человек. Вам стоило бы быть политиком. Ну что ж… прошу вас, сделайте это для нас. Это очень важно и вам ничего не угрожает.
– Да, сэр, конечно, я все сделаю, простите, что причинил вам столько хлопот…
– Отнюдь. Вы были совершенно правы. – Он снова протянул Коэну руку. – Спасибо, что посетили меня. Всего вам хорошего.
На пути обратно Борг был уже далеко не так вежлив, как раньше. Он молча сидел на переднем сидении, посасывая сигару и нервничая. В аэропорту ему удалось остаться на пару минут наедине с Дикштейном.
– Если ты еще когда-нибудь отколешь такую хохму…
– Это было необходимо. И заняло меньше минуты. Почему бы и нет?
– Потому, что половина моего гребаного департамента работала весь день, чтобы обеспечить эту минуту. Почему ты просто не ткнул пистолетом ему в башку или не сделал чего-то подобного?