Трое свободны: Не ищи меня
Шрифт:
— Я в порядке. Очень хорошо. Спасибо, что спросила. — Брейдон наклонил голову, но она качнулась в сторону, прежде чем он поднял ее снова. — Сегодняшний вечер напомнил мне о той ночи, когда нам с тобой приказали пойти выпить. Перед свадьбой.
Я вспомнила, о какой ночи он говорил. Оливия вбила себе в голову, что не может выйти замуж за Брейдона, пока ее лучшая подруга не сочтет его достойным. Нам с Брейдоном приказали отправляться в бар, чтобы лучше узнать друг друга. В тот вечер я тоже везла пьяного Брейдона домой.
— Я безумно нервничал, когда
— С кем-то вроде тебя? — переспросила я, недоумевая.
— Зануда. Ботан. Чудак. Пр…
— Понятно, — я подняла руку, чтобы остановить его самоуничтожительный поток брани. — Я не считаю тебя занудой. И никогда не считала.
— Всю жизнь люди говорят, что Брейдон слишком серьезен. — Брейдон пытался воспроизвести голос того, кто звучал у него в голове. Выходило наполовину невнятно, наполовину по-деревенски.
— Значит… Ты что думал? Что ты слишком скучный для Оливии?
В зеркале я увидела, как Брейдон покачал головой.
— Оливия идеальна. Яркая. Она как неоновый розовый.
— О-о-о…
— Но я бежевый. Скучный бежевый.
Я не смогла удержаться от смеха.
— Если ты бежевый, а Оливия ярко-розовая, то какого цвета я?
— Фиолетовая, — ответил Брейдон, не задумываясь. — Ты фиолетовая, но иногда бываешь лиловой. А порой — темно-фиолетовой.
— Похоже, ты потратил немало времени на размышления об этом.
Брейдон снова покачал головой.
— Жду. Я жду, когда Олли станет скучно. Наскучит бежевый цвет. — Брейдон хмыкнул. — Скучный бежевый. Из этого бы получилась хорошая песня.
— Брейдон Холт, — качая головой, объявила я, выруливая на подъездную дорожку, — Оливия сейчас влюблена в тебя больше, чем когда выходила замуж. Как ты, такой умный парень, до сих пор не понял, что ты — идеальный мужчина для нее? — Я припарковала машину, наблюдая за Брейдоном в зеркало заднего вида.
— Я? — Брейдон наклонился влево, исчезая из моего поля зрения. Я услышала, как что-то ударилось об окно, после чего раздалось: — Ой!
Выйдя из машины, я открыла дверь, но протянула руку, желая подстраховать Брейдона, чтобы он не упал. Брейдон потер рукой голову, чуть выше виска. Должно быть, он ударился о стекло.
Дверь дома открылась, и на улицу вышли Айзек и его жена Элис.
— Нужна помощь? — спросил Айзек.
— Да, пожалуйста, — ответила я, перекинув руку Брейдона через плечо и вытаскивая его из грузовика.
Айзек подбежал, чтобы взять Брейдона за другую руку. Элис придерживала входную дверь, пока мы затаскивали Брейдона внутрь до дивана в гостиной.
— Он пьян? — спросила Оливия, входя в комнату и держа руки на бедрах.
— Как скунс, — усмехнулся Айзек.
— Я принесу ему стакан воды, — хихикнула Элис, выходя из комнаты.
Я посмотрела на Айзека.
— Уже поздно. Почему Элис здесь?
— Я позвонил ей. После того как мы освободили Тревора от стены,
— Элис спасла положение, — призналась Оливия. — Она предложила принять теплую ванну, чтобы гипсокартон размок. А после того как гипсокартон удалось убрать, Элис использовала растительное масло, чтобы оттереть большую часть клея.
— Растительное масло? — напряглась я, гадая, сколько стен и полов придется отмыть.
— Элис заставила Тревора остаться в ванне, — уточнила Оливия. — Она следила за тем, чтобы масло не растеклось, а после посыпала все каким-то чистящим порошком.
— Я хорошенько прополоскала ванну, — добавила Элис, входя в комнату и ставя на журнальный столик стакан с водой. — А пятнышки клея, оставшиеся на руке Тревора, должны сойти в ближайшие несколько дней. — Элис снова засмеялась. — Не помню, когда в последний раз мне было так весело. Твои мальчики — настоящие шутники.
— Поверь мне, их остроумие через некоторое время надоедает, — проворчала Оливия, махнув рукой в сторону лестницы. — А в стене их спальни теперь дыра.
— Могло быть и хуже, — заметила я, направляясь к двери. — По крайней мере, Тэйт не стал приклеивать к стене лицо Тревора.
Глава 16
Когда я добралась до дома, было уже за полночь. Я схватила сумочку и выпрыгнула из машины, решив проверить заднее сиденье, в надежде, что мои пьяные пассажиры не оставили мне никаких сюрпризов. Единственное, что я увидела, — это мамину папку и книгу рецептов, лежащие на коврике. На папке в центре красовался отпечаток мужского ботинка.
Подняв их, я добралась до дома и вошла, снова заперев за собой дверь, а затем по привычке отнесла все в свою спальню.
Сумочка и ключи отправились на комод, но, решив, что мой мозг еще не готов ко сну, я бросила книгу и папку на тумбочку, прежде чем переодеться и приготовиться ко сну.
Забравшись в постель через несколько минут, я поудобнее устроилась на подушке и открыла папку с документами. Две недели назад найдя эту папку, я едва взглянула на ее содержимое, прежде чем отдать Оливии. Теперь в папке обнаружились цветные липкие стикеры, разделяющие документы внутри. Каждый из них Оливия разделила на группы: полицейские, дневниковые заметки, исследовательские, юридические и разное.
Я знала, что Оливия непременно поделилась бы с Брейдоном информацией из юридического раздела. А полицейские отчеты я уже читала. Поэтому пропустила оба, перейдя к тому, который значился как: Заметки в дневнике.
Знакомый почерк моей матери заполнил все листы. Первая страница датировалась днем после исчезновения Райны.
«Эта глупая девчонка все испортит. Я должна ее найти. Если шеф Адамс обнаружит ее первым, начнется настоящий ад».
Слова матери потрясли меня. Я перечитала их, желая убедиться, что правильно поняла. Она была зла, но почему? И почему решила, что если шеф Адамс найдет мою сестру, это все испортит? Что именно разрушит?