Трое в джунглях, не считая блондинки
Шрифт:
— А знаете, как появились пекари? — хитро улыбаясь, начал колумбиец.
Точно, гадость какую-то готовит…
— Ну? — ответил Додсон, вгрызаясь в кусок.
— Когда-то давно жил один индеец [2], - стал рассказывать Отавиу. — И было у него много жен. И жили они мирно и дружно. Всех жен индеец кормил, баловал, никогда они не ссорились. И вот как-то раз пошли они в лес, фрукты собирать. Разошлись, а тут индеец нашел на огромное дерево, всё усыпанное плодами. Он стал звать жен, а они сговорись молчать. Мужик разозлился и решил их отдубасить.
— Это
— Ага, особенно муж, — поддакнул я и последовал его примеру, выбрав кусочек поаппетитнее
— Так вот, — не обращая внимания на наши реплики, продолжил Ферран. — Взял индеец палку покрепче и пошел искать жен. А жены догадались, что он их будет бить…
— А почему они тогда не отзывались? — удивился Эндрю.
— Может, у них особые сексуальные потребности, — предположил я.
Что любопытно, американец кивнул, типа: «Ну, да. Не подумал». Колумбиец же, как тетерев на току, ничего вокруг не слышал.
— Младшая жена говорит: «Давайте, я к нему выйду, меня он не побьет». Вышла к нему. А он ее как отдубасил! — радостно продолжал он. — Старшая говорит другим: «Меня он точно не тронет!» Вышла, а муж и ее побил.
— Высокие отношения! — поделился я с Додсоном.
— Сразу видно: дружная семья, — поддержал он.
— В общем, отлупасил он их всех, а жены как на него набросились! Навалились на него все вместе, мошонку оттянули, яйца оттоптали и потом еще крепко веревкой перетянули, — расписывал Отавиу. — Индейца еле живого жены бросили в лесу и пошли домой. Встречают его младшего брата и говорят ему: «Твой брат в лесу, фруктов очень много. Иди ему помоги!»
— Они раскаялись? — спросил Эндрю у меня.
— Мне кажется, они просто дуры, — пожал плечами я.
— Брат побежал в лес нашел брата при смерти и закричал: «Я их всех убью!» — не слушал нас Отавиу в своем току. — И побежал за женами.
— А как же брат? — растерялся американец. Даже мясо ото рта убрал.
— А какой с него, кастрированного, толк в домашнем хозяйстве? — предложил я версию.
— Ну, руки-ноги-то есть, — развивал инклюзивную тему американец.
— Не в ногах счастье, — возразил я. — А где-то между.
— …Побежал младший брат в деревню, а жены сбежали…
— Не, не дуры, — тихо сказал я, отыскав логику в женском поведении. — Они себе возможность для бегства обеспечивали.
— Мне что, дальше не рассказывать? — неожиданно обиделся колумбиец.
— Рассказывай-рассказывай, — поддержал его Эндрю.
— Побежал за ними младший брат, — бодро продолжил Отавиу, — вдруг слышит злобные звуки: «Оху, оху, оху!» А это жены в пекари превратились! Убил тогда младший брат свинью. И зажарил, — закончил колумбиец. — И говорит: «Какое вкусное мясо! Немного воняет, но ничего. Теперь всегда его есть будем».
И посмотрел на Эндрю. А тот побледнел. Даже позеленел. Видно: уединиться в тумане хочет. Кусочек недоеденный на землю положил. Вот что с людьми богатое воображение делает.
Довольный колумбиец, не торопясь, приступил к еде, на которую сейчас других претендентов не было.
— А в чем мораль легенды-то? — спросил Додсон, взяв себя в руки.
— Ни в чем. Совершенно аморальная легенда, — ответил я.
— Почему? — чавкая, возразил колумбиец. — Легенда о том, что если жен бить, они свиньями станут, — заявил он. — А если не бить, от рук отобьются.
— И о том, что ненужно злить женщин. Не то развоняются, — предложил я свое толкование.
Американец испуганно огляделся, будто ожидал, что сейчас из леса сейчас выскочат оскорбленные феминистки, афроамериканцы и менструирующие люди не женского пола [3], и подвергнут меня немедленному остракизму. На медленном огне. И спустя пару минут чуть лоб от облегчения не отер: «Фу! Показалось!»
— Я думаю, что все беды оттого, что индеец был многоженцем, — сделал вывод он.
В принципе, он прав. Избил бы муж свою женушку до полусмерти — и пошел дальше. Чем бы она ему ответила? Однозначно: многоженство — зло.
И вообще, всё зло — от баб.
Где, кстати, наша «баба»? Как-то слишком далеко она углубилась в приступе стыдливости.
— Ху-у-у-у-рвау! — раздался из леса низкий, хриплый, словно у заядлого курильщика, вопль.
— Пума! — вскочили мы одновременно с Отавиу.
И я бросился на звук. А он — в противоположную сторону.
[1] Кайсака — одна из самых ядовитых змей Южной Америки. Если ее потревожить, обязательно нападает. Кайсаки — живородящие змеи. Самка разрешается 30–70 змеенышами, которые уже от рождения ядовиты.
[2] За основу взята индейская легенда «Многоженец». Не стану комментировать сюжетные линии индейских мифов и легенд.)) Скажу лишь, что излюбленными темами являются инцест (ничего хорошего из него не выходит, но его много), тема злых жен, которых убивают мужья и взамен получают себе новых и расчлененной бого-женщины, тема женской неверности и мужской мести за нее. Еще весьма распространенным мотивом является неблагодарность. Причем, неблагодарность, которой не воздают по заслугам. Типа: «Дети, мир неблагодарен, кто успел, то и взгрел». Вот такой вот менталитет))
[3] Не так давно Джоан Роулинг была подвергнута остракизму за оскорбление трансгендеров. Наткнувшись в одной статье на выражение «люди, которые менструируют», она высмеяла его, типа: «Как же они называются? Никто не помнит?» В итоге она была объявлена трансгендеро-ненавистницей с полным набором последствий.
34. Брайан
— Келли! — крикнул я, продираясь через лианы и скидывая на бегу ружье,
Ровная площадка закончилась так же внезапно, как и началась, и бежать нужно было в гору. Это Отавиу вниз побежал. Чтоб он там навернулся и шею свернул.