Трое в джунглях, не считая блондинки
Шрифт:
— Теперь-то мне будет дозволено присесть в приличном обществе? — спросил я, отряхивая кисти.
— Теперь можешь, — величественно дозволила мне блондинка.
Мне. Эта королева цыганской кибитки. Я не смог удержаться от смешка.
Из леса нас окликнул колумбиец и вскоре выбрался к лагерю. Он притащил целую охапку сухих веток.
— А еще вам камни принес, — обрадовал нас Ферран. — За пазухой.
— Молодец, Отавиу, — похвалил его Эндрю. — А зачем?
Меня это вопрос тоже интересовал. С заточенными шампурами и парой булыжников, которые припер футболист, да во сне, убийце наши ножи и ружье глубоко до звезды.
— А как вы собираетесь орехи колоть? —
Запасной челюсти не было. Змеиная уж в костре обуглилась. И даже если заставить его сейчас унести камни из лагеря, где гарантия, что они не буду притащены ночью?
Как ни странно, ужин прошел мирно. И даже весело. Разнообразно, экзотично и питательно. Бушмейстер получился немного суховат. Келли настояла, чтобы мы его «тщательно прожарили, там водится сальмонелла». Но с гринадильей пошел на ура. Отавиу колол орехи. После того, что он отколол днем, занятие было вполне безобидное. Местами они подгорели и горчили, но организм чуял в них источников жиров, и плевать хотел на такие мелочи.
Колумбиец рассказывал, как ходил с приятелем охотиться на кайманов. Но в итоге стал свидетелем охоты на ягуара. Точнее, ягуар пришел попить. А кайман думал поесть. Ни одному, ни другому задуманное не удалось. Ягуар победил. Но жрать пресмыкающееся не стал. И жажда, видимо, в процессе отпала. Колумбиец в красках описывал битву гигантов. Скорее всего, врал. Но живописно. Келли расслабилась, хотя сесть предпочла между мной и Эндрю.
Спать блондинка ушла первой. Мы еще какое-то время посидели у огня. Каждый молчал о своем. Лично я благодарил Бога за чудесное избавление от укуса змеи. За спасение из горной реки. За то, что вопреки моему желанию он втянул меня в эту авантюру, такую опасную. Но такую живительную. А потом мы легли спать. Колумбийца уложили по середине. И он даже без особых возражений согласился.
[1] Змеи способны довольно долго, до нескольких дней, сохранять мышечную активность после смерти из-за автономии нервов. В 2014 году в Китае был случай, когда отрубленная голова ядовитой змеи укусила повара, и тот умер раньше, чем приехала скорая. В январе 2014 года мужчина в Австралии был укушен ядовитой красно-туманной черной змеей через 45 минут после того, как он разрезал существо пополам лопатой. Были и другие прецеденты.
[2] Бушмейстеров за твердую, крупную, ромбовидную чешую называют «ананасной змеей». Про то, что они распространяют сальмонеллез, тоже правда. А зубки у них до 5 см случаются.
Третий сон Келли
Отряд воинов отправляли всем поселком. Нарядные, в парадной раскраске, воины уходили под командованием отца Апони. Как рассказывал отец, дальние данники, которые раньше исправно платили, теперь, после вмешательства проклятых Суачиас, — детей бога Солнца Суа и богини Луны Чиа, пришедших с востока, — отказывались отдавать золото и дары полей. Лето выдалось сухим, и маис не уродился. После гибели последнего сипы никто больше не приносил дары священному озеру [1], и боги отвернулись от мусков. Так рассказывал Апони отец. Соседи, всегда готовые прийти на помощь, были разорены набегами дикарей мусо[2]. Теперь, когда муиски лишились своих правителей [3], никто не спросит с должников, кроме самого касика [4]. Собрав отряды с окрестных поселков, принеся богатые жертвы, воины надеялись на успех. Добрый бой приносит достаток, славу и молодых жен в дома.
Но боги муисков отвернулись от своих детей.
Это Апони сказали мамы. Отец больше ничего не мог сказать. Из ста воинов назад вернулась половина. В поселок Апони из двадцати — всего пять. Отец был еще жив. Его несли на носилках в знак признания и уважения. Ни жрецы, ни бабки-знахарки не знали, как лечить такие раны. Данники сговорились с проклятыми Саучиас с востока. Воины рассказывали, что Суачиас могут плеваться огнем из палок. Наверное, их отец Суа дал им такое колдовство. Никто бы не поверил в то, что палка может плеваться огнем далеко вперёд. Но умирающий отец Апони был доказательством того, что это правда. Плечо его было просто разворочено [5]. Вокруг раны всё покраснело и воспалилось. Отец бредил, был в горячке и ночью отошел. Тело вынесли на циновке во двор. Возле его ложа собрался весь дом. Отец был опорой. На нем, как хижина на центральном столбе, держалась вся семья.
Что теперь будет с ними со всеми?
Утром младшие жрецы пришли готовить тело к погребению. Мамы собирали лучшие украшения и плащи. Хучуй, самая молодая жена, всхлипывая, убежала в дом Шиайа за прощальным ожерельем. Мамы Апони, Мичик и Сайа, были из богатой семьи. После смерти мужа они возвращались в свой род вместе с дочерями. Дом наследовал старший сын, чтобы создать в нем свою семью. Четыре наложницы должны последовать за отцом. А судьба Хучуй была пока неясна. Ее род был слаб и не мог претендовать на возврат приданного и дочери. Она должна была присоединиться к наложницам и сопровождать отца в нижний мир. Но Хучуй была беременна. Если кто-то из братьев отца согласится взять ее в жены, она перейдет с ребенком к нему.
Смерть отца в один час изменила и жизнь Апони тоже. Шиай уже говорил с отцом по поводу сватовства. И хотя на красавицу обращали внимание многие, отец был готов пойти на встречу влюбленным, как он говорил. Чтобы породниться с семьей умелого ювелира, как говорили мамы. Что будет теперь? Теперь решение о браке Апони будет принимать старший в роду мам. Никто не мог сказать наверняка, что на уме у хитрого дяди Сеуоти.
Заполошенная Хучуй вбежала во двор без украшений, но с жуткой вестью, что в поселке Суачиас на огромных черных зверях, воняющих, как злые духи. Никто ей не поверил, но вся малышня побежала проверять. За ними вышел старший брат Апони, Кичи — теперь он отвечал за младших. Мамы тихо плакали у стены женской хижины. Апони на правах любимицы сидела на коленях у циновки отца и тоже утирала слезы.
Возле дома послышался перестук и визги малышей. Апони вскочила. И тут же осела — от испуга.
К дому подходил огромный, ростом выше Апони, зверь с длинными ногами. Он был чем-то похож на оленя, только больше, без рогов и с диковинным хвостом. На звере восседал… Суачиас. Апони сразу это поняла. Совершенно точно, он не был человеком. Его кожа была светлей, чем у любого из людей, но главное не это. Волосы, волнами лежавшие на его плечах, были, как тонкое золото у Шиайа. А глаза… глаза его были голубыми. Таких не бывает у земных существ.
А еще он был одет не по-человечески. Вместо покрывала его тело было спрятано под многими слоями тканей, обнимавших руки, ноги и торс. Но стопах и голенях были еще дополнительные одежды из чего-то, непохожего на ткань. Все это держалось на сыне богов магической силой. Наверное, очень неудобно ходить в таком тканевом доспехе.
Зазевавшаяся Апони поздно опустила взгляд. Но Суачиас его заметил, остановил животное (или дикого демона — на ком ездят Суачиас?), спрыгнул с него и двинулся к Апони. Девушка склонила голову и сжалась. Сейчас последует расплата за любопытство и недостаточную почтительность.