Трое в горах
Шрифт:
Кирилл медленно и осторожно поднимался, забивая скальные крючья в расщелины. Ну и видик у него, подумал Игорь, - будто с головы до пят мукой обсыпали...
– Долго как лезет, - сказал он.
Катя не ответила. Она, не отрываясь, смотрела на Кирилла. Лицо у нее было измученное, осунувшееся, в уголки губ забилась серая пыль.
– Все-таки мы пробились на белый свет, - тихо сказал Игорь, глядя на нее.
Катя молчала. Он подошел, положил руку ей на плечо. Она гибким движением высвободилась, все продолжая смотреть наверх. Губы у нее были плотно сжаты.
– Ты сердишься?
– У Игоря вдруг перехватило дыхание.
– Прошу тебя, Катя, не надо...
– Мне трудно сейчас с тобой говорить... извини... Он, сорвется! воскликнула она.
Но Кирилл не сорвался. Просто неудачно поставил ногу. Пришлось вползти на вершину буквально на брюхе. Тяжело и часто дыша, он огляделся.
Вершина была изолирована. Никаких обходных путей...
Отсюда он хорошо видел ущелье, где их застигла буря. Оползень загромоздил узкий треугольник, образованный стыком хребтов. Огромную массу - несколько десятков миллионов кубометров, никак не меньше - удерживали какие-нибудь две-три сотни крупных глыб, заклинившихся в ущелье. Вероятно, ночное землетрясение потревожило верхний пласт, он сдвинулся и, найдя зеркало скольжения, сполз и завис. Ну что ж, можно, ему маленько помочь, весело подумал Кирилл...
Стоп! Вспомнив о чем-то, он вытащил измятую, многократно сложенную карту и ориентировал ее по карманному компасу. Осмотрелся. Как будто все правильно. На северо-западе - Главный Кавказский хребет. Вон снежная вершина Софруджу, увенчанная характерным черным зубом. Вот остроконечные Джугутурлучат и Аманауз. А вот и стык трех хребтов. Здесь они находятся, в этой точке. Вот ущелье, безымянная речка... Ах, черт! Кирилл присвистнул. Ну что за невезение!..
Было трудно спускаться, вытаскивая по пути скальные крючья. И еще труднее было сказать товарищам, что выхода нет...
– Собственно, выход есть, - сказал он в заключение, - но им нельзя воспользоваться.
– А какой выход?
– быстро спросила Катя.
– У меня в рюкзаке четыре брикета взрывчатки - не успел сдать перед отъездом.
Он сел, вытянув ноги, потрогал свежую дыру на брюках, на коленке.
– Ну, ну?
– торопил Игорь.
– Что - ну? Заложить брикеты между камней, да подорвать замок, который сдерживает оползень. Все полетит вниз. Тогда освободится дорога...
– Так что же мешает?
Кирилл развернул карту.
– Смотрите. Здесь - мы. А здесь - поселок горняков. Видите? Внизу, по этой самой речке... Если завал рухнет, там камня на камне не останется.
– Почему ты решил, что оползень обязательно накроет поселок?! вскричал Игорь.
– Ручаться не стану.
– Кирилл медленно складывал карту.
– Но камни покатятся вдоль русла и могут достичь поселка. А раз есть какая-то опасность, мы не имеем права.
Он прислонился спиной к склону горы и закрыл глаза. Игорь хмуро смотрел на его вздернутый подбородок, поросший рыжей щетиной.
– Права не имеем, - повторил Кирилл.
– Но у нас появилась обязанность.
– Еще и обязанность в нашем положении?
– Думаешь, оползень долго продержится? Камни замка сжаты с огромной силой, на них давят миллионы тонн. Завал все время потрескивает...
– Выходит, и само может рухнуть? Без взрыва?
– В любой момент.
– Значит, нельзя ходить за водой, - сказала Катя.
– Без воды не проживешь, - возразил Кирилл и посмотрел на нее.
– Это оправданный риск... А взрыв - риск множеством чужих жизней.
– Которые могут погибнуть и без взрыва, - уточнил Игорь.
– Могут, - кивнул Кирилл.
– Но они не знают об опасности: из поселка завал не виден. А мы знаем. И мы обязаны предупредить их.
– Как ты это сделаешь?
– Давайте подумаем... Собственно, и думать особенно нечего: много ли можем мы сделать? Надо дежурить здесь, на площадке: вдруг в котловине появятся люди... Ну, и еще: там, над ущельем, висит наша записка - надо ее дополнить... Вот и все.
Кирилл вытащил из наколенного кармана записную книжку и складной метр, присел на корточки и начал снимать эскизы цепей. Он увлекся работой. Запускал пятерню в пыльную рыжую шевелюру и как-то странно двигал нижней челюстью влево-вправо.
– Нашел время возиться с этой ерундой, - зло сказал Игорь.
Челюсть Кирилла пришла в нормальное положение.
– Это не ерунда, - проворчал он.
– Совсем не ерунда, братец ты мой... Даже совсем наоборот...
– Но ты собирался вывесить новую записку.
– Правильно. Вот мы к ней и приложим описание цепей. На всякий случай...
Низко над хребтом плыла полная луна. В пещеру сквозь пробитый туннель процеживалась толика лунного света. Трое лежали в спальных мешках. Огонек сигареты Кирилла описывал короткие дуги, то разгорался, то тускнел.
Катя сказала:
– Вы на самом деле думаете, Кирилл, что тут был прикован, ну, если не Прометей, то кто-то другой?
– Кто его знает, - раздался скрипучий голос Кирилла.
– Цепи есть цепи. Зря не стали бы их сюда тащить... Ясное дело, приковали какого-то здоровенного дядю.
– Ой, такие ручищи у него были - страшно представить... Кирилл, а может... действительно Прометей?
– высокий голос Кати дрогнул и оборвался.
– Ну, это же легенда, Катя, - сказал Игорь.
– Легенда, больше ничего.
Катя не ответила. Кирилл с шумом затянулся. В той стороне, где был туннель, в слабом свете заклубился дым от его сигареты.
– Правильно, - проскрипел Кирилл.
– Бабушкины сказки. Дедушкины враки. Больше ничего.
– Не надо так, - попросила Катя. И после долгой паузы добавила: - Если я не ошибаюсь, "Прометея приковали как раз здесь, в горах Кавказа.
– Не ошибаетесь, - подтвердил Кирилл.
– Этот миф вообще возник не в Греции, а в древней Грузии, лет этак три с половиной тысячи тому назад.