Трое в лифте, не считая собаки
Шрифт:
Муж приехал некстати, Ирине сейчас совершенно не до него. Впрочем, неприятности всегда некстати, и, отправляя ему письмо с просьбой о разводе, Ирина в глубине души была уверена, что так просто это дело не обойдется.
– Где Наталья и Яша? – отрывисто спросила она.
– Они гуляют, – так же коротко ответил муж, но Ирина умудрилась понять по его интонации, что дочка встретила папочку не слишком любезно.
Увидев в прихожей два чемодана, Ирина неприятно удивилась. Он приехал прямо с самолета, не заходя к матери. Что бы это значило?
Она решила пока
Выйдя из ванной, она почувствовала, что по квартире разливается аромат кофе. Кофе в данный момент Ирине совершенно не хотелось, они с подругами и так в последнее время пьют его слишком много. Ирине хотелось съесть чего-нибудь простого и незамысловатого – гречневой каши, к примеру, запить все это пустым чаем и завалиться спать. От кофе же она спать не будет полночи. Впрочем, возможно, муж на это и рассчитывает.
– Я пытался найти какую-нибудь еду, но в твоем холодильнике пусто, как в Арктике, – сказал муж.
И хотя он смягчил свое высказывание улыбкой, Ирина опять разозлилась. Уже два дня она мотается по Жанкиным делам, за это время Наташка подъела все, что было в холодильнике, а сходить в магазин, разумеется, не удосужилась.
– Тебя что, в самолете не накормили? – буркнула она.
Он поднял брови, демонстрируя удивление ее хамством. Был он весь такой лощеный и гладкий, слишком белозубая улыбка, слишком гладкая кожа, слишком обтекаемые манеры. Чуткое ухо Ирины уловило уже в его речи едва слышимый акцент.
«Какой-то он весь фальшивый, – в тоске подумала она, – и чего он приперся, хотела бы я знать…»
Вот именно, этот вопрос следует прояснить как можно скорее. Ирина взяла себя в руки и решила разговаривать с мужем спокойно.
В холодильнике действительно была пустынная зима, только уныло притулилась в уголке последняя банка собачьих консервов. Ирина почувствовала муки совести: Яшу она тоже кормит плохо, собаке нужно варить кашу и давать косточку, а также вычесывать, играть и разговаривать о жизни.
– Ты надолго? – спросила она светским тоном, усаживаясь за стол.
Кофе он сварил такой крепкий, что голодный желудок немедленно заболел. Она отщипнула кусочек засохшего кекса и исподтишка взглянула на мужа. Он пил свой кофе, не морщась и не глядя по сторонам. Ему было неинтересно снова побывать в квартире, где он не жил уже года три. Ирина тут же подумала, что он давно торчит дома и, пока никого не было, небось успел рассмотреть все. Отчего-то ей сделалось неприятно при мысли, что муж рылся в ее бумагах и читал компьютерные файлы. Хотя там не было ничего секретного.
– Продолжительность моего приезда зависит от твоего желания, – ответил он наконец таким приторно-любезным тоном, что Ирину затошнило. Впрочем, возможно, это от крепкого кофе.
– Ну, я ведь не считаю, что тебе так необходимо было приезжать, – Ирина постаралась, чтобы улыбка ее выглядела безмятежной, – хотя, конечно, дела о наследстве…
Он
– Что ты хотел мне сообщить? – спросила Ирина.
– Ты торопишь события, – недовольно сказал он, – все-таки я так давно не был дома…
Ирина резко втянула воздух сквозь сжатые зубы. Он давно не был дома! Перед ее глазами пронеслись те несколько лет, когда она жила в этой квартире с детьми. Их папочка нашел себе работу в Англии совершенно случайно. Его пригласили на три месяца преподавать русскую литературу в один из колледжей. Ирина тогда отпустила его без опасений. Через три месяца муж вернулся совершенно другим человеком. Он вручил ей и детям подарки, показал фотографии, а после начал добиваться долгосрочного контракта. И преуспел в этом. Когда муж сказал, что уезжает работать в Англию на год, Ирина отважилась возразить, что год – это очень много. Но муж ничего не желал слушать. По прошествии года муж приехал уже совершенно чужим. Он даже не стал убирать далеко чемоданы, просто собрал кое-какие необходимые вещи и отбыл в Англию, сказав на прощание, что полюбил эту страну и не может без нее жить и что везти туда семью он сейчас не может, его заработков не хватит на то, чтобы снять приличную квартиру.
Он присылал деньги на детей. Они ездили к отцу, Ирина – никогда. До нее очень долго доходил тот факт, что муж ее бросил. Она никак не могла понять за что. Они были всегда хорошей парой, редко ссорились, Ирина умела поддерживать мир в семье. Она даже со свекровью умудрялась ладить. И в постели все у них было нормально. И вот он просто отбросил ее со своей дороги, как кожуру от банана, как использованный трамвайный билет…
Ирина вспомнила свое одиночество, свои обиды, сладкий голос свекрови по телефону, ехидные глаза родственников…
Она перестала видеться с общими друзьями – им всем было стыдно за ее мужа. Мужу на это было наплевать, он не поддерживал ни с кем отношений, он хотел поскорее сделаться настоящим англичанином. Он там преуспевал – получил звание профессора, выпустил две книги.
За все это время он был в России только один раз. В Москве открылся какой-то литературоведческий конгресс, его пригласили туда с докладом. В Петербург муж смог тогда вырваться только на полдня. Они не успели толком поговорить, да Ирина и не особенно этого хотела. И вот теперь, глядя на этого человека, ей стало ужасно обидно.
Ирина почувствовала, что если она сейчас не уйдет из кухни, то стукнет его по голове какой-нибудь утварью – скалкой или поварешкой…
Она сорвалась с места, стул с грохотом опрокинулся. В прихожей стояла дочка с Яшей.
– Мы тебя у метро встречали, хотели предупредить, – прошептала она, – да, видно, разминулись. Чего ему надо-то?
– Понятия не имею… – честно ответила Ирина.
Она постояла немного в своей комнате, которая раньше была комнатой сына. После его отъезда на учебу в Англию Ирина обосновалась здесь, поскольку для работы ей нужен был компьютер.