Трое в Песках
Шрифт:
Таргитая захлестнуло за ногу, потащило, взрывая мох. Мрак уронил секиру, ухватил Таргитая за голову. Потянули в разные стороны. Мрак побагровел, мышцы вздулись, как и корни. Затем корень начал истончаться, по нему пробежали судороги. Внезапно Мрак упал на спину, не выпуская Таргитая, а хлыщущий белым соком корень нехотя втянулся в разрыхленную землю. Из ямки осталось торчать смятое голенище сапога Таргитая.
Мрак вскочил и снова рубил хлыщущие по воздуху корни. Таргитай с трудом сел, негнущимися пальцами щупал шею. Вроде бы вытянулась, как у гордого красавца лебедя.
Наверху
Олег вскрикнул:
— Уходим!.. Ему не помочь… а такое одним человеком не нажрется!
Мрак ухватил Таргитая — тот застонал от обиды и боли — снова за шею, потащил, вспахивая им толстый слой мха. Таргитай вырвался, чудом успел ударить Мечом.
Олег и Лиска медленно отступали, не отрывая взглядов от залитых кровью корней. Белесые волоски уже впились в красную выжатую плоть, быстро розовели, разбухали как пиявки. Волна красного сока пошла по кронам, опустилась к земле, начала всасываться вглубь.
Уже на опушке Мрак обернулся:
— Что он искупал?.. Что он такое искупал?
По их следу земля вспучивалась, корни выстреливались белые, как не знающие солнца черви или белые муравьи. Земля трескалась по всему полю. Наверх поднялся лес шевелящихся щупалец.
Таргитай ковылял последним, прижимая к груди сапог, в другой руке волочил за собой Меч. Оранжевое лезвие вспарывало мох с треском. Тот сразу смыкался, словно зеленый студень. Мрак предостерегающе крикнул, белесый корень хищно ухватил Таргитая за лодыжку.
Мрак и Олег сразу мощно дернули Таргитая за голову. Лиска судорожно принялась сечь мечом скользкое дерево. Несчастный Таргитай взвыл дурным голосом, снова раздираемый надвое.
Раненое щупальце разочарованно ушло в землю, оставив в норке другой сапог — пожмаканный, залитый землей, с лопнувшей подошвой. Таргитай распластался на лохмотьях толстого мха, завыл от боли и жалости к себе. Мрак торопливо срубил длинную лесину, деловито поддел издали сапог, бросил Таргитаю.
— На, голопятое. И отползай, а то и штаны снимут.
— Лучше умру, — простонал Таргитай.
— Лиска, отвернись, — посоветовал Мрак.
Лиска молча ухватила Таргитая за уши, потащила. Таргитай взвыл:
— Опять!
— Не опять, а снова, — поправила она строго.
Мрак сказал предостерегающе:
— Не повреди! Ему без головы нельзя. Он ею поет.
Олег добавил, тяжело дыша, с одобрением:
— Неплохо поет! Голова с пустотами, там эхо как в пещере.
Глава 10
Они не успели отдышаться, когда Олег вздохнул так, что деревья качнуло, сказал плачущим голосом:
— Дальше идти через долину чугайника!
— Чугайстыря? — переспросил Мрак.
— Нет, чугайника!
Лиска и Таргитай смотрели с недоумением, а Мрак сказал хмуро:
— Ну и хрен с ним. Меня даже чугайстырь не
Олег сказал слабым голосом:
— Да, в наших землях это мерзкая тварь, что в личине человека сбивает с дороги, заводит в болото, трясину… Но здесь его края! Он здесь совсем-совсем иной.
Вдали услышали хриплый рев, треск, тяжелые удары. Показалась широкая проплешина, зеленый мох был безжалостно содран, из темной земли торчали толстые, склизкие корни. В середке взрыхленного круга зияла яма, словно оттуда выдрали с корнями старое дерево.
Олег судорожно вздохнул, а Лиска бросила на его темное лицо быстрый взгляд, потащила из перевязи свой узкий меч. Волхв вздохнул снова, пустил коня вперед. С другой стороны выдвинулся Мрак, воинственную Лиску оттеснили назад к Таргитаю.
Деревья расступились, открылось широкое поле, окруженное великанским лесом. По краям сидели и лежали огромные волосатые зверолюди. Вместо одежды только длинная свалявшаяся шерсть, ноги короткие, зато руки длиннее ног. В середине вспаханного поля дрались двое гигантов. Старый, с седеющей шерстью, дико ревел и теснил молодого самца. Тот отступал, обиженно взревывал. Шерсть висела клочьями, справа по вбитой в плечи голове текла кровь, заливала глаза.
Самки всех возрастов, дети и подростки наблюдали с вялым интересом. Кто-то рылся в земле, выдирал корни, совал в зубастые пасти детишкам. Лишь двое молодых самцов всматривались в схватку с жадным трусливым вниманием. Мрак заметил, как под волосатой шкурой перекатываются горы мышц — оба повторяли каждое движение противника седого гиганта.
— Такой через свои земли не пустит, — сказал Мрак оценивающе. — Слушай, волхв, я не большой охотник отступать, но с этим дядей что-то неохота схлестываться. Давай объедем?
Олег покачал головой:
— Идти велено здесь.
Мрак взорвался:
— Да плевал я на твои поганые звезды! У меня они выстраиваются так, как я хочу!
Олег удивился:
— При чем тут звезды? Справа — болото, слева — топь. Ежели летать умеешь… и коней в клюве понесешь…
Пристыженный Мрак слез с коня, привязал к дереву — некрепко, чтобы в случае их гибели не околел на привязи. Остальные спешились, разобрали оружие. Лиску хотели оставить с конями, она разъярилась от оскорбления — еще не свыклась с угрюмым юмором Мрака.
Самки предостерегающе заворчали: каждая крупнее Мрака почти вдвое, зубы — как у коней. Мрак грозно цыкнул — притихнуть не притихли, но потеряли к ним интерес, продолжали запускать длинные, толстые, как корни, пальцы в землю, выхватывали белесых червей, кротов, корни с клубнями — бросали в пасти, словно всю жизнь голодали.
Держа оружие наготове, невры пошли между самками. Седой гигант, хозяин стада, почти вытеснил молодого на край поля, вытянул огромные руки и страшно оскалил зубы, пытаясь ухватить и разгрызть как мышь. Молодой противник явно решил приберечь шкуру для будущей схватки: это для вожака наступает вечер, а у него еще раннее утро — дернул наутек.