Трое в подземелье
Шрифт:
– Сокровища?
Люсьен потянул за уголок полотна, и вдруг оно зашевелилось. Собралось складками, расправилось и начало горбом подниматься из сундука.
Кладоискатели попятились. На память Ульяне пришёл детский мультик про кота Леопольда, который обрядился привидением и до смерти напугал доставучих мышей. Он точно так же вылезал тогда из сундука, облачённый в простыню…
Полотняный горб стал высотою в рост человека и весь как бы распахнулся. У него появились руки, ноги, голова.
Человек в белом. Белый комбинезон, белые перчатки, белые
– Белый Спелеолог!
Глава 3
в которой наступает долгожданная, но для иных весьма обидная развязка
Легендарный хранитель подземелий вылез из сундука и с грацией леопарда, чуть приседая, стал подкрадываться к юной троице, которая, отступив через весь каземат, прижалась к противоположной стене. Топорик то взмывал над головой Белого Спелеолога, то опускался. Вот-вот должно было произойти ужасное и непоправимое…
– У вас шнурок на ботинке развязался, – прозвучал в страшную минуту голос Вилли.
И так он это спокойненько произнёс, что Люсьен, которого объяла трясучка, перестал дрожать и уставился на обувь призрака.
Белый Спелеолог опешил. Прекратил размахивать своим томагавком, сунулся инстинктивно к ботинкам.
– Я пошутил, – сказал Вилли и задал неожиданный вопрос: – А топорик у вас картонный или из папье-маше?
Белый для острастки (или для того, чтобы вернуть себе уверенность) замахнулся на смельчака, но Вилли остался невозмутим и продолжал допытываться:
– А как вы сюда попали? Тем же путём, что и мы, или здесь другой выход есть? – И сам себе ответил: – Должен быть. Иначе вы бы всю пещеру изгваздали, пока свою бутафорию затаскивали.
– Какую бутафорию? – Люсьен ничего не понимал и смотрел то на Вилли, то на Белого.
Последний предпринял новую попытку напугать чужаков – нечеловечески взвыл, заухал, как филин, захохотал, вращая зрачками широко раскрытых глаз. Вилли ответил ему куда более естественным и добродушным смехом:
– Вам надо было ещё цепи надеть, чтобы лязгали. И получилось бы, как…
– …как в рассказе про кентервильское привидение, – закончила Ульяна и обратилась к Белому: – Игра сделана, дядя. Кончай придуриваться, я тебя узнала.
Плечи Белого Спелеолога опустились, и в своём экстравагантном одеянии он стал похож на грустного клоуна. Отбросив топорик, который с лёгким стуком упал на пол, он стащил с головы капюшон, затем маску и предстал перед Ульяной, Вилли и Люсьеном самим собой – Потапом Васильевичем Печориным, Ульяниным дядей, выдумщиком и коммерсантом, руководителем одного из самых оригинальных в стране (а то и в мире) предприятий.
– Ай-ай-ай! – с укоризной поглядел он на племянницу. – Провалила ты испытание, дорогуша. Что я тебе говорил? Главное в нашем деле – абсолютная секретность. Аб-со-лют-на-я! А ты? Взяла и проболталась…
– Я? – Ульяна ощетинилась, как рысь перед дракой. – Я проболталась? Я провалила? Да я, если хочешь знать, вообще… ни единым словом… ни вот настолечко! – Она показала кончик мизинца. – Я вместе с ними и по горам… и всю пещеру излазила и ни разу, ни разу не проболталась!
Дядя смотрел на неё внимательно и, кажется, верил.
– Кто же тогда проболтался?
– Никто не проболтался, – выступил вперёд Вилли. – Я сам всё понял.
– А я и сейчас не понимаю! – Это был Люсьен. – Что тут творится? Кто этот мужик? Ты его знаешь, Ульян?
– Это мой дядя.
– Твой дя… Он что, и есть Белый Спелеолог?
– Нет. Он директор фирмы по устройству розыгрышей.
– Розыгрышей?
Люсьен не отличался сообразительностью, но тут и до него дошёл смысл происходящего.
– Значит, нас разыграли? Всех?
– Ну, не всех. Я-то об этом с самого начала знала.
– И молчала?!
– Конечно. Я же была на работе. А в нашем деле, – она подмигнула Потапу Васильевичу, – главное – абсолютная секретность.
– Ты тоже в этой фирме работаешь?
– Не совсем… Дядя попросил меня помочь, и я согласилась.
– В этом розыгрыше очень важную роль играло настроение, – пояснил Потап Васильевич. – Кто-то постоянно должен был нагнетать обстановку, рассказывать байки о Чёрных Альпинистах и Белых Спелеологах, всех нервировать, выводить из душевного равновесия. Я решил, что Ульяна будет Раде хорошей помощницей.
– Рада тоже ваша сотрудница?
– Одна из самых способных. Я нашёл её в ТЮЗе. Театре юного зрителя. И переманил к себе.
– Сколько же у вас сотрудников? – спросил Вилли.
– Немного. В общей сложности человек десять. Это и артисты, и сценаристы, и декораторы. Фирма у меня маленькая, но пока справляемся.
– А заказчиков много?
– Не так чтобы очень… Видишь ли, мы ведь не просто шоумены, которые народ на корпоративах развлекают. Я берусь только за розыгрыши эксклюзивные, наивысшей степени оригинальности. Иногда они на несколько дней растягиваются – вот как ваш, например. Требуют и технической подготовки, и актёрской. Поэтому стоят недёшево. Так что наша клиентура – в основном вип-персоны.
Люсьен озирался, как будто его огрели по кумполу увесистой палицей.
– Значит, это всё липа? И призраки, и динозавры, и кости с черепами? И пещера?
– Не всё, – улыбнулся Потап Васильевич. – Кое-что настоящее. Но над декорациями пришлось потрудиться изрядно. Пожалуй, в техническом отношении это самый сложный розыгрыш в моей практике.
– И вы всё это замутили, чтобы разыграть нас с Вилом?
– Вашего отца. Заказ поступил на него. А вы – постольку-поскольку… Но из-за вашей самодеятельности всё получилось не так, как планировали. Пеняйте на себя.