Трое в снегу

Кестнер Эрих Эмиль

– - Неплохая идея, -- заметил Шульце. Иоганн Кессельгут, смеясь, сказал:

– - Я порекомендую тайному советнику Тоблеру взять на службу и господина Шульце. Кто вы по профессии?

– - Тоже специалист по рекламе, -- ответил Шульце.

– - Вот было бы здорово, если бы мы работали в одном отделе, --размечтался Хагедорн.
– - Шульце и я отлично понимаем друг друга. Мы обновили бы в корне всю рекламу концерна. Ведь то, что я видел в прессе последнее время, кошмар.

– - Неужели?
– - спросил Шульце.

– -

Примитивное дилетантство, -- заявил молодой человек.
– - Отдел рекламы в таком концерне может работать гораздо интереснее. Мы покажем Тоблеру, на что способны два профессионала. Между прочим, он симпатичный человек?

– - Ну да, -- сказал Иоганн Кессельгут.
– - Мне он нравится. Конечно, это дело вкуса.

– - Ладно, посмотрим, -- сказал Хагедорн.
– - Выпьем за него! За здоровье старого Тоблера!

Они чокнулись.

– - Пусть будет здоров, -- сказал Кессельгут и ласково посмотрел господину Шульце в глаза.

После того, как была выпита бутылка, презентованная Карлом Отважным, владелец пароходной линии Кессельгут заказал еще одну. Они удивлялись, что, несмотря на дальнюю дорогу, не чувствовали усталости. И приписали это высокогорному воздуху. Потом они перекочевали ниже, в пивной погребок, ели вареную телячью колбасу и пили мюнхенское пиво.

Но оставались там недолго. Эффектная женщина из Польши, которая прибыла вечером, уединилась с мистером Брайеном в темном углу, и Хагедорн сказал:

– - Боюсь, что мы помешаем международным контактам.

Когда они вернулись в бар, народу там прибавилось. Госпожа фон Маллебре и барон Келлер сидели у стойки, пили коктейль и грызли кофейные зерна. Госпожа Каспари-ус и толстый господин Ленц вернулись с эспланады и играли в кости. Солидная группа краснощеких голландцев галдела за большим круглым столом. А саксонская супружеская пара насмехалась над акустической беспардонностью голландского языка.

Потом тапера оттеснил один из голландцев. Тут же встали из-за стола темпераментные земляки и, несмотря на смокинги и светские вечерние платья, начали отплясывать истинно народные танцы. Салливан сполз с табурета и, поскольку фройляйн Марек заупрямилась, принял участие как солист в народном гулянье, хотя еле держался на ногах.

Это продолжалось минут двадцать. Тапер снова завладел своим законным табуретом-вертушкой.

– - Потанцуйте же наконец с какой-нибудь из ваших поклонниц!
– - сказал Шульце Хагедорну.
– - Бабы глаз с вас не сводят! Сил нет терпеть!

Молодой человек покачал головой.

– - Они же не на меня смотрят, а на престолонаследника Албании.

– - Ну и что, подумаешь!
– - возразил Шульце.
– - Меня бы это не остановило. Главное -- произвести эффект.

Хагедорн обратился к Кессельгуту:

– - Здесь, в отеле, меня принимают не то за внука Рокфеллера, не то за переодетого королевича...

– - Непостижимо!
– -

сказал Кессельгут, стараясь сделать изумленное лицо.
– - Бывает же такое!

– - Прошу вас, пусть это останется между нами!
– - сказал Хагедорн.
– - Я бы охотно разъяснил в дирекции недоразумение, но Шульце отсоветовал.

– - Господин Шульце прав, -- сказал Кессельгут.
– - Без шуток -- не до смеха!

Внезапно капелла заиграла туш. Господин Хелтаи, профессор танцевального искусства и устроитель карнавалов, вышел на паркет, похлопал в ладоши и воскликнул:

– - Господа, дамы приглашают кавалеров!

Он повторил объявление по-английски и по-французски. Публика засмеялась. Многие дамы поднялись с мест. Госпожа Каспариус тоже. Она направилась прямо к Хагедорну. Госпожа фон Маллебре побледнела и с кривой улыбкой пригласила барона.

– - Ну, теперь за дело!
– - приказал Шульце. Госпожа Каспариус сделала чересчур усердный книксен и сказала:

– - Вот видите, господин кандидат, от меня не ускользнешь.

– - "Здесь женщины -- гиены сами..." (Ф.Шиллер "Песнь о колоколе") --продекламировал Шульце, который никогда не терялся. Однако бременская дама и Хагедорн его уже не слышали. Танец начался.

Шульце прошептал Кессельгуту:

– - Я иду в холл. Незаметно следуйте за мной! И захватите приличную сигару!

Затем он покинул бар.

Тайный советник Тоблер сидел со своим камердинером Иоганном в холле. Большинство столиков были свободны. Кессельгут раскрыл портсигар и спросил:

– - Могу я пригласить вас на рюмку коньяку?

– - Не задавайте дурацких вопросов, -- ответил Тоблер. Иоганн заказал. Господа курили и весело поглядывали друг на друга. Кельнер принес коньяк.

– - Ну вот, мы все-таки познакомились, -- сказал Иоганн удовлетворенно.
– - Да еще в первый же вечер! Как я справился, а?

Тоблер нахмурил лоб.

– - Вы интриган, дорогой мой. Собственно, мне следует вас уволить.

Иоганн польщенно улыбнулся и сказал:

– - Я так перепугался, когда приехал, ужас! Директор отеля и швейцар пытались прощупать господина Хагедорна со всех сторон! Я хотел побежать вам навстречу и предупредить.

– - Дочке я оборву уши, -- заявил Тоблер.
– - Конечно, позвонила она.

– - У фройляйн Хильдегард такие изящные ушки, -- сказал Иоганн.
– -Спорю, что телефонировала Кункель.

– - Если бы я не был в таком хорошем настроении, -- признался Тоблер, --то разозлился бы крепко. Какая наглость! Нам просто повезло, что здесь все перепутали!

– - Вам дали хороший номер?
– - спросил слуга.

– - Восхитительный, -- ответил Тоблер.
– - Солнечный, много свежего воздуха. Даже слишком много.

Иоганн снял с костюма Тоблера два волоска и ладонью стал заботливо смахивать ворсинки с рукавов фиолетового пиджака.