Трое в снегу
Шрифт:
– - Но позвольте!
– - воскликнул молодой человек.
– - Специалисты считают Казимира самым красивым снеговиком на земле!
– - Вот как, -- сказал дядюшка Польтер.
– - Я-то думал, что Казимир --имя господина Шульце.
– - Он слегка поклонился и пошел к отелю. У дверей он обернулся: -- В снеговиках я ничего не понимаю.
Они двинулись по дороге, которая через заснеженную долину привела к еловому лесу. Здесь начался подъем. Деревья были вековые, гигантские. Порой с ветки сползала тяжелая снежная кладь и, рассыпавшись белым облачком, опыляла двух
Через некоторое время они так же молча поднялись и пошли дальше. Лес кончился. Впереди было открытое пространство. Тропа, казалось, уходила в небо. В действительности она сворачивала направо и вела к безлесному холму, на котором двигались две черные точки.
– - Я счастлив!
– - сказал Хагедорн.
– - Это за пределами дозволенного!
– -Он удивленно покачал головой.
– - Подумать только: позавчера еще в Берлине. Годами без работы. А через две недели опять в Берлин...
– - Быть счастливым -- не зазорно, это редко бывает, -- заметил Шульце.
Одна из черных точек вдруг стала удаляться от другой. Расстояние между ними нарастало. Точка тоже увеличивалась. Это был лыжник. Он приближался с жуткой скоростью и с трудом держался на ногах.
– - Его лыжи понесли, -- сказал Хагедорн.
Метрах в двадцати от них лыжник совершил какой-то акробатический прыжок, нырнул головой в снег и исчез.
– - Боевая тревога!
– - крикнул Шульце.
И они побежали напрямик, увязая по пояс в снегу и помогая друг другу.
Наконец они увидели пару дрыгающихся ног и пару лыж, ухватились за них и стали дергать, пока не вытащили какого-то человека, мало отличавшегося от снеговика Казимира. Он кашлял, фыркал, выплюнул килограммы снега, а затем с глубокой скорбью сказал:
– - Доброе утро, господа! Это был Иоганн Кессельгут.
Шульце смеялся до слез. Хагедорн стал отряхать снег с потерпевшего. Кессельгут придирчиво ощупал свои конечности и дал заключение:
– - Кажется, я еще цел.
– - Зачем же вы покатились с такой скоростью?
– - спросил Шульце.
– - Это лыжи покатились, а не я, -- сердито ответил Кессельгут.
Наконец примчался и Тони Гразвандер. Сделав элегантный вираж, он остановился перед ними как вкопанный.
– - Ну что же вы, уважаемый!
– - воскликнул он.
– - Скоростной спуск начнем только на пятом занятии!
После обеда трое друзей вышли на террасу, расположились в удобных шезлонгах и, покуривая сигары, закрыли глаза. Солнце припекало жарче, чем летом.
– - Через несколько дней мы будем черные, как негры, -- сказал Шульце.
– - Загар творит чудеса. Посмотришь в зеркало -- и ты здоров.
Остальные согласно кивнули.
Через некоторое время Хагедорн сказал;
– - Знаете, когда моя матушка написала письмо, которое пришло сегодня? Когда я был в мясной лавке и покупал колбасу
– - Зачем такая спешка?
– - спросил Кессельгут недоуменно.
– - Чтобы я в первый же день получил от нее письмо!
– - А-а, -- сказал Шульце.
– - Прекрасная идея.
Солнце жарило. Сигары потухли. Трое спали. Кес-сельгуту снились лыжи. Будто Тони Гразвандер стоит на одной церковной башне мюнхенской Фрауэнкирхе, а он, Кессельгут, на второй. "А теперь небольшой скоростной спуск, -- сказал Тони.
– - По церковной крыше, пожалуйста. Оттуда стильный прыжок на Бриэннерштрассе. Перед Дворцовым парком, у кафе "Аннаст", сделайте поворот в упоре и ждите меня".
"Не поеду, -- заявил Кессельгут.
– - Мне и во сне такое не приснилось бы". Но тут он сообразил, что видит это во сне, расхрабрился и повернулся к Тони спиной: "А теперь скоростной спуск у меня по спине, и там, где она кончается, сделайте стильный поворот в упоре!" -- И он сонно улыбнулся.
Глава десятая
ВОЛНЕНИЯ ГОСПОДИНА КЕССЕЛЬГУТА
Когда Хагедорн проснулся, Шульце и Кессельгут исчезли. Невдалеке за маленьким столиком фон Маллебре пила кофе.
– - Я наблюдаю за вами, господин кандидат, -- сказала она.
– - У вас талант спать.
– - Надеюсь!
– - гордо ответил он.
– - Я храпел?
Она ответила "нет" и пригласила его на чашку кофе. Он подсел к ней. Сначали они поговорили об отеле, об Альпах и о путешествиях. Потом она сказала:
– - Я чувствую, что должна извиниться перед вами за то, что я такая несерьезная женщина. Да, да, несерьезная. К сожалению, это верно. Но я не всегда была такая. Моя сущность каждый раз определяется мужчиной, с которым я живу. У многих женщин это так. Мы приноравливаемся. Мой первый муж был биологом. Тогда я была очень образованной, Второй муж был гонщиком, и те два года я интересовалась только автомобилями. Думаю, что если влюблюсь в гимнаста, то смогу крутить на турнике "солнце".
– - Надеюсь, вы никогда не выйдете замуж за огне-глотателя, -- сказал Хагедорн.
– - Кроме того, есть мужчины, которым приспособленчество женщины действует на нервы.
– - Других мужчин вообще не бывает, -- сказала она.
– - Но один-два года каждый находит это привлекательным.
– - Она сделала театральную паузу.
– -Боюсь, что моя несерьезность становится хронической. Но без посторонней помощи я не справлюсь.
– - Если я вас правильно понял, вы считаете меня особенно энергичным и ценным человеком,
– - Вы правильно меня поняли, -- сказала она и нежно посмотрела на него.
– - Ваше мнение льстит мне, -- сказал он.
– - Но ведь я, в конце концов, не знахарь, сударыня!
– - Это не то слово, -- тихо сказала она.
– - Я же не собираюсь с вами ворожить!
Он поднялся.
– - К сожалению, я должен идти, мои знакомые куда-то пропали. Мы продолжим беседу как-нибудь в другой раз.
Она протянула ему руку. Ее глаза затуманились.
– - Жаль, что вы уходите, дорогой господин Хагедорн. Я отношусь к вам с огромным доверием.