Трое в снегу
Шрифт:
В холле устроили вещевую лотерею. Все лишнее и все, без чего можно было обойтись, сложили в виде пирамиды.
(Лотерейные билеты и выигрыши учитель танцев уже много лет получал от одной мюнхенской фирмы. Чистый доход согласно обычаю доставался ему.)
Во время ужина Кессельгут сообщил, что он заказал в Большом зале столик на троих. Шульце с Хагедорном сидели за этим столиком, окруженные ряженой публикой, и ждали владельца пароходной линии, Хагедорн был без пиджака. Шею он повязал большим красным носовым платком, а на голову нахлобучил набекрень
– - А коньки?
– - поинтересовался Хагедорн.
– - Перестаньте!
– -тихо сказал Шульце.
– - Не напоминайте мне про мой затылок! Я совершенно забыл, что лед очень твердый. Как конькобежец я больше не выступаю.
– - А вы с такой радостью пошли кататься, -- посочувствовал Хагедорн.
– - Ничего страшного, -- сказал Шульце.
– - Временно ошибся в своем возрасте.
– - Он улыбнулся.
– - Как вам нравятся мои декорации, юный друг?
– -Он удовлетворенно оглядел себя.
Хагедорн восхитился.
– - Правильно, -- сказал Шульце.
– - А где же наш любезный Кессельгут?
В эту минуту кто-то, стоявший позади них, наполнил три бокала вином.
– - Мы не заказывали вина, -- испуганно сказал Хагедорн.
– - Я бы хотел светлого пива.
– - Я тоже, -- присоединился Шульце.
Кельнер засмеялся. А когда они обернулись, то увидели не кельнера, а господина Иоганна Кессельгута. На нем была тоблеровская ливрея, его привычная, любимая, и он смотрел Шульце в глаза, прося извинения.
– - Грандиозно!
– - воскликнул Хагедорн.
– - Не хочу вас обидеть, господин Кессельгут, но вы выглядите как прирожденный господский слуга!
– - Ничуть не обижаете, господин кандидат, -- сказал Кессельгут.
– - Если б я не был Александром, то хотел бы стать Диогеном.
Трое друзей развлекались на широкую ногу. Каждый по-своему. Кессельгут, например, хотя и был владельцем пароходной линии, стоял, блаженно улыбаясь, за стулом Шульце и обращался к бедняге-бедняку (которого заставили подметать каток) по поводу и без повода "сударь". А Шульце то и дело называл судовладельца по имени: -- Иоганн, дайте огня!.. Иоганн, вы пьете слишком много!.. Иоганн, закажите три бутерброда с ветчиной!
– - Ребята, у вас получается так, словно вы годами разучивали свои роли!
– - заметил Хагедорн.
– - Ишь какой хитрец, -- сказал Шульце, а Кессельгут польщенно засмеялся.
Позднее к их столику подошел толстяк Ленц, переодетый не то в трактирщика, не то в хозяина притона. Под мышкой у него торчала полупустая бутылка ликера "Золотая вода". Он спросил Шульце, не желает ли тот записаться на конкурс трех самых удачно ряженных в оборванцев.
– - Вы наверняка получите первую премию, -- сказал он.
– - Так натурально, как вы, никто из нас не выглядит. Ведь
Шульце дал себя уговорить и пошел с Ленцем к профессору Гелтаи, который раздавал порядковые номера на конкурс. Однако учитель танцев покрутил ус и сказал:
– - Сожалею, дорогой. Вы не соответствуете правилам. Ваш костюм не маскарадный, он лишь таким выглядит. Вы -- профессионал.
Ленц, родившийся на берегах Рейна, легко раздражался. Но профессор был тверд.
– - У меня есть инструкции, -- заключил он дискуссию.
– - Нет так нет, любезнейший, -- сказал Шульце и ушел. Когда он вернулся к столику, Хагедорна там не было.
Иоганн в одиночку общался с алкоголем.
– - Его увела школьница в короткой юбке и с ранцем за спиной, -- доложил он.
– - Это была дама из Бремена.
Они отправились на поиски и негаданно наткнулись на вещевую лотерею. Тоблер тихо отдал приказ, и Иоганн купил тридцать билетов. Из них семь выигрышей: картина местного живописца "Альпийский ландшафт" в раме, большой игрушечный мишка, который мычал "У-у-у!", флакон одеколона, еще один мишка, рулончик серпантина, коробка с почтовой бумагой и конвертами и еще один флакон одеколона.
Нагрузившись трофеями, они разрешили сфотографировать себя в соседнем помещении.
– - "Возвращение охотников домой", -- прокомментировал тайный советник.
Они проталкивались дальше сквозь толпу. От зала к залу. По всем коридорам. Но Хагедорн как испарился.
– - Мы должны найти его, Иоганн, -- сказал тайный советник.
– -Разумеется, его похитила бременская школьница. А ведь он на коленях заклинал меня присмотреть за ним по-матерински.
В баре блудного сына не было. Воспользовавшись случаем, Иоганн принялся раздаривать выигрыши. Одеколон шел нарасхват у крестьянских девиц. Какой-то голландке он вручил, не спросив ее, написанный маслом альпийский пейзаж. Она поблагодарила по-голландски.
Они возвратились к своему столику. Хагедорна все еще не было. Иоганн посадил двух мишек на третий стул. Тоблер снял черные наушники.
– - Странно, -- заявил он.
– - Без наушников вино кажется вкуснее. Ну какая, скажите, связь у слуха с вкусовыми нервами?
– - Никакой, -- изрек Иоганн.
Тут они начали экспериментировать. Затыкали уши и пили. Закрывали глаза и пили.
– - Что-нибудь заметили?
– - спросил Тоблер.
– - Так точно, -- ответил Иоганн.
– - Все глазеют на нас и Думают, что мы спятили.
– - А еще что заметили?
– - Можно делать что угодно -- вино замечательное. Ваше здоровье!
В это время госпожа Каспариус, переодетая в школьницу-подростка с большим бантом в волосах, сидела с парижским апашем Фрицем Хагедорном в пивном погребке, прокуренном и переполненном. Вместе с ними за столом расположилось много посетителей. Они тоже были в маскарадных костюмах, однако страдали от этого.
Тридцатилетняя школьница открыла ранец, достала оттуда пудреницу и попудрила нахальный носик розовой пуховкой.