Трое за те же деньги (сборник)
Шрифт:
Новак раскурил сигару и, с наслаждением затянувшись, сквозь дым улыбнулся Эрлу:
— Сколько тебе лет?
— Тридцать пять. А что?
— Да так, просто любопытно. — Новак окинул взглядом кровать и в его глазах мелькнул недобрый огонек. — Однако же, зрелый возраст. В тридцать пять человеку следует знать причины своих поступков. — Он усмехнулся, видя замешательство Эрла, глаза рассеянно скользнули по его костюму и ботинкам.
— Как ты себе представляешь свое будущее? Уже решил, что будешь делать?
— Не знаю. — Эрл пошевелил руками и ногами, чувствуя тревогу и беспокойство. — Никогда не приходилось долго раздумывать. Я ведь небогат, произнес он с бледной улыбкой; но признавшись в этом, Эрл почувствовал раздражение, и волна неуправляемого гнева поднялась в его груди. — Полагаю, я все делаю правильно, — он поерзал на стуле, поглядел на стакан. Во всяком случае, достаточно правильно.
— Ты безработный, не так ли?
— Да, но это временно.
— Когда работал последний раз?
— По–моему, пару месяцев назад.
— В «Круглом гараже», угадал?
Эрл неуверенно улыбнулся:
— Откуда вы знаете?
— Мы следили за тобой, парень, — пояснил Новак. — Когда я позвонил тебе сегодня утром, ты меня не узнал. Я назвал имя Лефти Бауэрса, парня, с которым ты сидел в тюрьме. Все, что тебе известно, — что я друг кого–то, с кем ты сидел. Вот так–то.
— Полагаю, вы правы. — Эрл пожал плечами. — Да, это все, что я знаю.
— Ладно, не буду темнить, — сказал Новак. — Хочу только, чтобы ты понял следующее. Во–первых, Лефти рассказал мне, что ты отличный парень, водишь машину, и умеешеь держать рот на замке.
— Так вам нужен шофер?
Барк засмеялся, и Новак, слегка поморщившись, покосился на него.
— Дэйв, налей мне, не сочти за труд.
— О, конечно, конечно, — Барк тут же вскочил.
— Больше, чем шофер, — продолжил Новак. — Вот почему мы тебя проверяли. Барк когда–то был полицейским, и один его старый приятель нас выручил.
— Парень, которого я знаю много лет. — вставил Барк. Просто золото, а не человек.
— Должно быть, дело серьезное, — Эрл попытался улыбнуться. — Такое серьезное, что вы забеспокоились.
— Хорошо, что ты это понимаешь, — негромко произнес Новак. — Дело действительно важное, можешь поверить. Но успех и безопасность для нас значат много больше. — Склонив голову, он продолжал разглядывать Эрла сквозь дымные колечки, вьющиеся над его сигарой. — Я скорее предпочел бы получить тысячу баксов наверняка, чем ухватить сомнительный миллион. Я хочу, чтобы ты это понял. Я человек серьезный.
Из внутреннего кармана пальто он извлек конверт, в котором было несколько листков бумаги. Быстро пробежав их глазами, Новак заговорил снова.
— Итак, что мы имеем: Эрл Слэйтер, родился в Техасе в семье фермера. Шестнадцати лет пошел в армию, обманув призывную комиссию. Попал в воздушно–десантные войска, но после несчастного случая на учениях был переведен в пехоту. — Новак взглянул на Эрла: — Пока все верно?
— Повредил ногу, прыгая с парашютом, — как бы между прочим уточнил Эрл, пытаясь казаться спокойным; но воспоминания, нахлынувшие после слов Новака, разноцветным вихрем проносились в его голове. — Порвалась стропа и я стал падать, все быстрее и быстрее.
Он вспомнил, как земля неслась навстречу; казалось, что кукурузные початки тянутся вверх, как маленькие красные щупальца. Говорили, что летел он со скоростью экспресса; каблуки его парашютных ботинок глубоко вонзились в землю под весом падающего тела. Он был уверен, что слышал звук ломающейся кости, похожий на треск сушняка, но врачи уверили его, что это было лишь игрой воображения.
— Пять лет службы, — заметил Новак. — Нелегко пришлось, а?
— Угадали.
— Через два года после демобилизации тебя арестовали в Галвестоне за угон машины. Дали два года, но через восемь месяцев выпустили. В следующий раз в Мобиле, в Алабаме, ты попался за драку, и на сей раз…
— Послушайте, да не крал я той машины, — пылко возразил Эрл. — Мы с её хозяином выпили и он разрешил ей попользоваться. Но потом, на суде, мерзавец не сознался из–за жены.
Тут Барк опять засмеялся, его глаза совсем исчезли в складках багровой физиономии, и даже Новак слегка усмехнулся.
— Ладно, ты не крал машину. Но после трех месяцев, проведенных в тюрьме Мобила, тебе дали срок за непредумышленное убийство. На сей раз четыре года.
— В тот раз было также, как в случае с машиной, — сказал Эрл с бессильной яростью в голосе. — В баре на меня бросился парень с бутылкой. Я слегка врезал ему, и он стукнулся головой о стойку бара. Но его друзья сказали полицейскому, что бутылкой он не размахивал.
— Да, не повезло. — сказал Новак. — Полагаю, ты получил сполна, да?
— Вы правы, черт побери, — буркнул Эрл.
Он взглянул на Барка, чувствуя, как будто стальным обручем сдавливает ему грудь. Он ненавидел это любопытство к своему прошлому, желание разложить его жизнь по полочкам, копаясь в пыли старых судебных протоколов.» — Ну и что с того? — подумал он сердито. Дни идут, я без работы. А вы, ребята, чего вы достигли?» — Он уставился на Барка.
— Вы были полицейским, да? Ну, и что же случилось? Вас выгнали за пьянство?
— Успокойся, сынок, — сказал Барк. Он не повысил голоса, но принялся медленно потирать свои толстые ладони. — Просто успокойся, ладно?
— Ну, что у вас за работа? — спросил Эрл, вскакивая на ноги. — Вот вы оба сидите в этом четырехдолларовом номере, в штанах с заплатами. Думаете, испугали меня, узнав мое прошлое, черт вас побери?
— Расслабься, — тихо произнес Новак. — По всему, что мы о тебе знаем, мы считаем, что ты идеально подходишь для этой работы. Никаких особых претензий к тебе у нас нет. Так что не спеши отказываться.