Троецарствие (том 2)
Шрифт:
Недавно сдавшийся в плен воин-сычуанец посоветовал Вэй Яню выйти на большую дорогу и с боем пробиваться к Лочэну. Вэй Янь принял этот совет и сам двинулся вперед, прокладывая путь. Вдруг он увидел вдали столб пыли – навстречу шло войско из Лочэна, а сзади наседал отряд Чжан Жэня. Так Вэй Янь попал в клещи. Он бился насмерть, но вырваться не мог. К счастью, он заметил, что задние ряды вражеских войск почему-то смешались, и устремился туда.
– Вэй Янь! Я иду на помощь тебе! – послышался раскатистый голос.
Вэй Янь узнал старого военачальника Хуан Чжуна, мчавшегося на коне во главе отряда. На этот раз они окружили
Противник преследовал его безостановочно. Воины Лю Бэя утомились, у них уже не было ни малейшего желания сражаться. Они помышляли лишь о своем собственном спасении. Возле самой заставы Фоушуйгуань отряд Чжан Жэня настиг Лю Бэя, и кто знает, что могло бы случиться, если бы им навстречу не подоспели Лю Фын и Гуань Пин с тридцатью тысячами свежих войск. Они обратили противника в бегство и, преследуя его на протяжении двадцати ли, захватили много боевых коней.
Прибыв на заставу, Лю Бэй прежде всего спросил, где Пан Тун. Один из воинов, которому удалось бежать со склона Погибшего феникса, рассказал о гибели Пан Туна. Лю Бэй, обратившись лицом к западу, горько зарыдал; военачальники тоже плакали. Потом Лю Бэй устроил жертвоприношение духу Пан Туна.
– Мы потеряли нашего мудрого наставника, – сказал Хуан Чжун, – и теперь Чжан Жэнь непременно нападет на Фоушуйгуань. Как же нам быть? Не послать ли гонца за Чжугэ Ляном? Он бы посоветовал, как взять Сычуань.
Тут-то как раз и сообщили, что к стенам города подошел Чжан Жэнь с войском и вызывает на бой. Хуан Чжун и Вэй Янь хотели начать сражение, но Лю Бэй удержал их:
– Дух наших воинов упал. Сейчас нам остается лишь стойко обороняться и ждать приезда Чжугэ Ляна. Мы из города не выйдем, и в бой вступать не будем.
Лю Бэй написал письмо и приказал Гуань Пину доставить его Чжугэ Ляну.
В это время Чжугэ Лян находился в Цзинчжоу. Наступал праздник Седьмой ночи [ 3 ], и множество чиновников собралось на пир. Разговоры шли об одном – о взятии Сычуани. Внезапно все увидели, как в западной части неба звезда, по величине равная первой звезде Северного ковша, ослепительно вспыхнула и упала на землю. Чжугэ Лян бросил на пол кубок и горько заплакал:
– О, горе, горе!
Чиновники наперебой стали спрашивать его, что случилось.
3
Праздник Седьмой ночи – празднуется в седьмой день седьмого месяца по лунному календарю. Связан с распространенной в Китае легендой о Ткачихе и Волопасе. Как повествует легенда, к востоку от Небесной реки (Млечного пути) жила девушка-ткачиха, дочь небесного владыки. Она из года в год усердно трудилась, ткала одеяния для неба – облака. Небесный владыка сжалился над ее одиночеством и разрешил ей выйти замуж за Волопаса, жившего к западу от Небесной реки. Выйдя замуж, девушка перестала ткать. В наказание за это Небесный владыка разлучил ее с мужем и велел вернуться на восточный берег Небесной реки. Ей разрешено лишь один раз в год, в седьмую ночь седьмого месяца, переправляться через Небесную реку для встречи с мужем. В эту ночь в Китае устраиваются празднества, переправы на лодках через реки, символизирующие встречу Ткачихи с Волопасом.
– Я давно вычислил, что в этом году звезда Ган перейдет в западную часть неба и тогда с учителем Пан Туном случится беда, – печально ответил Чжугэ Лян. – Я знал, что Небесный пес обрушит несчастье на наше войско и звезда Тайбо встанет над Лочэном. Я написал письмо нашему господину и предупредил его, чтоб он был очень осторожен. Но кто думал, что звезда упадет сегодня ночью? Кончилась жизнь Пан Туна!
Чжугэ Лян продолжал плакать и причитать:
– О господин мой, ты лишился одной руки!
Чиновники сильно встревожились, но не хотели ему верить. Тогда Чжугэ Лян сказал:
– Подождите, скоро получим печальное известие.
На этом пир оборвался, и все разошлись.
Спустя несколько дней, когда Чжугэ Лян беседовал с Гуань Юем, доложили, что приехал Гуань Пин и привез письмо от Лю Бэя. Все заволновались. Лю Бэй писал, что в седьмой день седьмого месяца цзюнь-ши Пан Тун убит вражескими стрелами на склоне Погибшего феникса.
Чжугэ Лян испустил вопль, чиновники зарыдали.
– Господин наш находится в Фоушуйгуане в крайне опасном положении, и мне надо немедленно ехать к нему, – произнес Чжугэ Лян.
– А кто будет охранять Цзинчжоу, учитель, если вы уедете? – тревожно спросил Гуань Юй. – Ведь Цзинчжоу имеет очень важное значение, и если мы его потеряем, это будет для нас тяжелым ударом.
– Да, но об этом господин мне ничего не написал, – ответил Чжугэ Лян. – И все же я понял его мысли… – Он показал чиновникам письмо и добавил: – Уезжая, наш господин возложил на меня всю ответственность за безопасность Цзинчжоу, и если сейчас он прислал мне письмо – значит, хочет, чтобы эту трудную задачу взял на себя Гуань Юй. Когда-то в Персиковом саду Гуань Юй дал клятву верности и, памятуя об этой клятве, должен преданно служить господину и сохранить Цзинчжоу.
Гуань Юй, ни минуты не раздумывая, согласился. Тогда Чжугэ Лян пригласил чиновников на пир, где должен был вручить Гуань Юю пояс и печать. Когда тот протянул руки, чтобы принять эти знаки власти, Чжугэ Лян сказал:
– Помните, ныне вся ответственность ложится на вас!
– Настоящий муж всегда готов умереть ради успеха великого дела! – пылко ответил Гуань Юй.
Слово «умереть» вызвало у Чжугэ Ляна такое недовольство, что он даже хотел отменить свое решение. Но оно уже было объявлено, и Чжугэ Лян ограничился тем, что спросил:
– А что вы будете делать, если нападут войска Цао Цао?
– Всеми силами отражать нападение! – ответил Гуань Юй.
– А если сразу придут и Цао Цао и Сунь Цюань?
– Разделю войско и буду драться с обоими.
– Значит, вы не сумеете удержать Цзинчжоу! – заключил Чжугэ Лян. – Я скажу вам восемь слов, крепко запомните их – они могут вам пригодиться.
– Какие слова? – заинтересовался Гуань Юй.
– Отражай Цао на севере, держись Суня на востоке.
– Ваши мудрые слова следует выгравировать на моем сердце! – воскликнул Гуань Юй.