Троецарствие. Дилогия
Шрифт:
Да, я понимаю, как это звучит — а ци, типа, не магия? Да, магия. Основанная на использовании энергии, направленная на усиление тела, духа и разума. Но Путь желтых иначе, как колдовством, называть было сложно.
Они ставили себе на службу духов и в результате превращались кто в заклинателя, кто в призывателя. Неприятные ребята, я с их колдунством очень плотно познакомился, когда первый квест богини выполнял и за Соловьем-разбойником гонялся.
Так что я ждал, когда вражеский полководец жахнет чем-нибудь, похожим на дождь из медуз по моей армии, но тот либо приберегал заклинание на последний момент, либо ничем подобным
Юн Вэйдун атаковал в классических формациях. Впереди застрельщики, за ними пехота, немногочисленная конница держится пока в отдалении — ей работа позже будет. Построение, насколько я могу судить — «Крылья журавля». Войско разделено на два крупных блока, надвигающихся на мои силы под небольшим углом. В классическом линейном бою подобный строй заставляет противника растягивать сектор стрельбы и создает угрозу охвата флангов, но мне по этому поводу и так переживать было бессмысленно.
Как обычно, бой начали стрелки. Лучники «желтых» обрушили на мои стоящие неподвижно терции настоящий ливень стрел. Били прямо, по небольшой настильной траектории, стреляли навесом, целя в центр построений.
Ожидая этого, я распорядился наделать множество простых бамбуковых щитов, наскоро обитых кожей, которые без труда держали вражеские стрелы и спасали середину построения от обстрела. Передние же ряды были надежно скрыты ростовыми щитами.
Точнее, я думал, что щиты будут спасать. Но, как оказалось, не всех. Самая крайняя слева терция вдруг потеряла плотность построения, и я скорее догадался, чем увидел, что стрелы без всякого препятствия бьют навесом в глубину построения.
Продолжалось это не слишком долго, буквально несколько залпов, но потери крайняя коробка успела понести серьезные. Стоящие по внешнему периметру более профессиональные и хорошо защищенные бойцы практически не пострадали, а вот центр выбило едва ли не наполовину.
«Тигр говорит Карпу. Доложи, что произошло?»
Моих капитанов на все коробки не хватило. Четыре терции возглавили Бык, Пират, Прапор — даже Мытарю, насквозь гражданскому специалисту, пришлось встать в середину построения одной из терций. Амазонка осталась на командовании конницей, а я должен был видеть всю картину целиком, чтобы своевременно отдавать нужные распоряжения. Так что пришлось изыскивать в войсках одаренных, которые достигли минимум пятого разряда на своем Пути. Мне была безразлична из специализация, годились даже Секретари и Лекари, лишь бы умели принимать мысленные команды Стратега.
Карп — в смысле, звали его Бао Мулин — был Стражем. И я как-то рассчитывал, что его терция меньше других пострадает от обстрела.
«Духи! — истошно заголосил у меня в голове командир десятой терции. — Колдун напустил духов прямо внутрь боевых порядков! Солдаты запаниковали, побросали щиты! В это время лучники врага стали стрелять!»
Вот Юн Вэйдун и нанес удар, а мой план стал рассыпаться как карточный домик! А я-то почти поверил, что нам удастся победить врага более современной тактикой. Куда там — тут же магия, блин, везде и всюду! Какие тактические изыски спасут, если враг просто пускает в центр построения призраков.
«Тигр
«Сотни!»
Содержательно. Спасибо. Сразу стало понятнее и спокойнее.
«Тигр говорит Карпу — отступай! Иди на сближение с порядками Феникса».
Лучники желтых продолжали посылать в моих солдат залп за залпом, но больше такого опустошения не приносили. Остальные терции не были атакованы призраками и держали щиты, а полк Карпа уже отступал — спасибо хоть не бежал!
Я не стал себя успокаивать, говорить: «Это еще не конец!» Во-первых, действительно не конец. Только начали. Во-вторых, паниковать нельзя было ни в коем случае. Да, я получил удар там, где не ждал, но потери пока не критичны. А враг уже разменял свою возможность и какое-то время будет не способен повторить свой фокус. Наверняка у колдовства желтых тоже есть откаты. Принципы-то одни.
За десять залпов пострадавшая терция отступила за пределы дальности стрельбы лучников, а остальные мои войска успешно сдерживали обстрел. Кое-где стрелы, конечно, находили щель и выводили то одного, то другого бойца из строя, но это были не те масштабы. Построения держались.
Наконец, видя, что урона другим «черепахам» нанести не удается, Юн Вэйдун отдал приказ наступать пехоте. Лучники втянулись за наступающими порядками с тем, чтобы продолжать стрельбу уже преимущественно навесом.
Двигалась армия желтых все в тех же «крыльях», но держать это образцовое построение ей удавалось недолго. Крыльями хорошо атаковать ровный строй, а не шахматное поле из десяти крупных коробок-терций. А они еще и держатся так разрежено, что просто напрашиваются на то, чтобы вогнать им клин между отрядами.
Сопротивлялся соблазну Юн Вэйдун минут, может, пять-шесть. Как раз столько, сколько потребовалось его тяжелой пехоте, чтобы выйти на дистанцию метров в двадцать от моих порядков. А потом со своего наблюдательного пункта — «небесный взор» пока не активировал, сберегая долго откатывающуюся технику для более острых ситуаций, — я увидел, как получившие команды войска стали втягиваться в оставленные для них лакуны.
На таком расстоянии это выглядело так, будто огромный спрут выпустил щупальца и теперь протягивает их между замершими в неподвижности коробками пехоты.
— Окружают! — с тоской в голосе протянул ординарец, вместе со мной наблюдавший за маневрами войск противника.
Он, несмотря на юный возраст, уже успел потаскаться по битвам и пребывал в абсолютной уверенности, что построение войск должно быть монолитным. И теперь, видя, как квадраты терций охватывают враги, уверился в том, что Стратег, то есть я, попросту принес свою армию в жертву.
А я вот великим полководцем не был, благодаря чему догматизмом не страдал. Но, будучи продуктом информационного общества, верил в то, что любая наука, в том числе и военная, с течением времени развивается. А значит, построение и тактика восемнадцатого века имеют преимущество перед тем, что могли предложить полководцы третьего.
Конечно, еще играла роль — и немалую! — выучка войск. Когда солдат знает свое место понимает, как действовать в той или иной ситуации, и строй становится крепче. И я при всем желании не мог быстро научить привыкших к линейной тактике бойцов действовать повзводно. Поэтому и атаковать в новом построении не собирался. Вышли на позицию, остановились, позволили себя окружить — уже хорошо.