Шрифт:
Глава 1. Миссия
Лугг увернулся от увесистого тычка и ответил хорошей затрещиной, уже пятой по счету. Снагга упал на спину, разбросав свои костлявые ноги в стороны. Зрители освистали поверженного, неловко забарахтавшегося, как жук в своём панцире. Третий заход и все впустую, он так и не смог обставить Лугга и утвердить за собой право вести отряд. Старший маг лишь одобрительно кивнул Луггу и отвернулся, переговариваясь с другими магами.
Снагга злобно посмотрел на противника и неуклюже поднялся, порыкивая. Его бычья шея и мощный торс, типичные для орков, совершенно не вязались
– Когда-нибудь ты будешь есть пыль с моих ног, Лугг, – прошипел он. – Когда-нибудь…
Но Лугг сильно в этом сомневался. С тех пор как каждый из них взял в руки первый в своей жизни ятаган, Снагге ни разу не удалось победить Лугга. Даже несмотря на то, что дрался он зачастую грязно и бесчестно, пуская в ход когти и зубы.
Старший маг жестом подозвал Лугга к себе, и он, повернувшись спиной к поверженному противнику, сразу направился к старцу. Лугг даже мысли не допускал о том, чтобы помедлить или порисоваться перед орками, все еще разгоряченными схваткой и выкрикивающими слова одобрения победителю. Для этого еще будет время, много времени.
Маг отпустил своего служку и повел Лугга к браме, обметая каменные плиты полами длинного серого плаща. Лугг молча следовал за ним, рассматривая длинные блестящие волосы, убранные в сложную косу, и золотые символы, которыми был расшит откинутый на спину капюшон. Лугг не знал языка рун, но ему казалось, что на светлой ткани изображено что-то действительно важное. Недаром же Старший маг заправлял всеми делами в Мертвом Замке.
Когда тот остановился, Лугг успел передумать уже сотню мыслей, но самая сладкая из них была о задании, которое им могли дать. Гнить изо дня в день в Мертвом Замке, ссориться, драться, жрать и спать в бараках – всё это не было пределом его мечтаний. Лугг томился в четырех стенах, и ему нужно было нечто иное, в отличие от таких скотов, как Снагга.
– Как твоё имя, орк?
– Меня зовут Лугг.
Он уже привык, что обитатели Мертвого Замка каждый раз задают ему один и тот же вопрос. Ведь орки мало чем отличаются друг от друга. Клыкастая пасть, оливково-зеленая кожа и длинные черные волосы, туго собранные в высокий хвост – для магов они все на одно лицо.
Маг еле заметно улыбнулся самыми краешками губ, но улыбка не тронула его глаз.
– Знаешь моё имя?
– Господин Олей.
Улыбка стала заметнее.
– Ты умный, Лугг. Хороший, ловкий, умный орк.
Но Лугг действительно был умен, в отличие от других, поэтому сомнительный комплимент не тронул его. Орк выжидал, что еще скажет ему маг.
– Я дам тебе задание, Лугг. А ты его выполнишь. За это ты и твои… – он запнулся, видимо, думая, как назвать его отряд. – Твои братья. Вы получите пятьдесят золотых драконов.
Лугг мысленно прикинул, выходило по пять драконов на каждого. Неплохо. Это было намного интереснее, чем сидеть в замке, жрать похлебку и ждать, когда же им нужны будут наемники. Руки чесались взяться за ятаган и в кого-то его вонзить, а потом можно и зубы, пока по щекам не потечет вкусная, теплая кровь.
– Убить кого-то?
– Нет, – отрицательно качнул головой Олей и еле заметно скривился. – Вам нужно будет срубить дерево.
Лугг недоверчиво оскалился.
– Дерево, всего-то?
– Это не простое дерево, – холодно сказал Олей.
Ну конечно, у магов не может быть простых деревьев! Лугг тяжело вздохнул.
– Ну, а как мы поймем, что это то самое «не простое дерево»?
– Я вам расскажу, как его найти, дам вам карту.
Это было сложнее, но Лугг не хотел признаваться, что вообще не умеет читать, не то, что в каких-то там картах разбираться. Он не знал даже, что это такое – «карта». Отец начал учить его сражаться с семи циклов, с восьми он начал упражняться под руководством наставника, и кроме мастерства владения своим ятаганом, никаких других наук не освоил.
Отец учил его читать по звездам направление, и этот метод никогда не подводил.
– Господин, нам не нужна карта, просто скажите, где находится это дерево. У него есть какие-то приметы? Если нужно, мы вырубим весь лес, чтобы его найти. Пятьдесят драконов стоят кучи деревьев!
Маг все же достал из кармана пергамент и развернул его.
– Я все написал вам, – он указал пальцем на картинку, изображающую крошечную рощу. – Это Лунный Лес, земля Светлых эльфов. Они охраняют его, потому что в этом лесу растут священные деревья их предков. Когда эльф умирает, они относят его в лес и закапывают в корнях, чтобы энергия его жизни не пропала попусту. Деревья накапливают эту магию, и забрать ее можно лишь одним способом…
Маг красноречиво замолк, пытаясь придать важности своим словам. Лугг тоже молчал, ему было абсолютно наплевать на магию, вечную жизнь эльфов и прочие вещи, о которых маг вещал с почти лихорадочным блеском в глазах. Он понимал только: «чужая земля» и «неприкосновенная могила», а это значило, что эльфы не отнесутся к перспективе вырубки деревьев с должным энтузиазмом. Но пять драконов и возможность уйти из Мертвого Замка манили сильнее страха перед местью и злобой Светлых эльфов.
– Что именно вы хотите, чтобы мы вам принесли, господин?
– Сердцевину дерева.
Маг протянул Луггу пергамент и указал, какой именно брусок хотел бы иметь.
– Если я получу сердцевину, то вы получите ваших драконов.
Лугг усмехнулся, оскалив острые зубы с длинными клыками. Такой разговор его прельщал намного больше: всего-то завалить одно-единственное дерево! Осталось лишь понять, чем именно оно будет выделяться среди других. Олей не заставил себя ждать:
– Вы поймете, что нашли его, если выйдете на широкую поляну, по краям которой вкопаны огромные лунные камни. Дерево защищает себя само, поэтому будьте осторожны и не доверяйте этому лесу. И в особенности не доверяйте Светлым.
Доверять эльфам было смерти подобно, это Лугг знал и без советов мага. Сам он никогда их не видел, но молва, которая ходила о светлой расе, не прочила им ничего хорошего, если они попадут в плен. Лугг уже не был юным, впервые ступившим на тропу войны орком, ему наступил двадцать шестой цикл, и он бывал в разных переделках. А свой ятаган орошал кровью стольких рас, что уже и не помнил им числа.
Все его тело было усеяно отметинами битв, а на левой щеке красовался неглубокий шрам, главная его гордость. Лицо у него никогда не было свирепым, поэтому многие считали его легкой добычей – так говаривал отец, еще до того, как попал под топор гнома.