Трофеи? орка
Шрифт:
Лугг остановился и посмотрел на орков, которые долго спорили, прежде чем надеть длинные прочные штаны из дубленой кожи и закутаться в шкуры. Эти одежды зимой защищали их от холода. Но сейчас они должны были послужить щитом. Увидев Джарру, орки, наконец, поняли, что ядовитый дротик легко мог перечеркнуть жизнь любого из них. Еще в Буром лесу Лугг приказал каждому сделать себе рогатку и посох, а также набрать мелких камней, но теперь стало понятно, что этого не достаточно. И мертвое тело Джарру доказывало это особенно красноречиво.
Высоко в ветвях деревьев пели птицы,
В сравнении с другими землями, во владениях эльфов легко было потерять бдительность, потому что все – от крон деревьев до самого крохотного кустика – дышало жизнью. Зелень резала глаза, небо сквозь небольшие просветы листвы казалось как никогда голубым, а запах земли, трав и цветов забивал ноздри. Лугг не отпускал пяту, держа натянутой тетиву с того самого момента, как они ступили на землю остроухих, и его было не обмануть всей этой красотой и умиротворенностью.
По этому лесу ходит Смерть, и он не желал с ней встретиться.
– Проклятое место, – еле слышно шепнул Дэргг, передергиваясь.
Им всем было неуютно на территории Светлых. Лугг видел горящую в глазах настороженность, оскаленные клыки и раздувающиеся ноздри орков, которые явно считали, что самый гнусный смрад лучше аромата эльфийских рощ.
– То ли еще будет, – ответил Лугг. – Нужно идти. Стоя на одном месте, мы послужим хорошей мишенью.
Возражений не последовало, и они уложили Джарру на земле, прикрыв его шкурой. Времени копать могилу не было, эльфы могли застать их за этим занятием и напасть, поэтому тело пришлось оставить.
– Они еще за это ответят, – процедил Шаркку, доставая свою рогатку и оттягивая пяту. Стрелки из них были те еще, но рогатки против дротиков и стрел были лучшим оружием, чем ятаган.
Лугг показывал путь и шел первым. Продираясь сквозь заросли, они поняли, что эльфийская песня стала громче и ближе. Все гадали, что бы это значило, и только Лугг отчетливо понимал, что надеяться теперь можно лишь на свою удачу. Зубы сводило от этих нежных напевов. Он знал, что сладкоголосые твари не погнушаются убить любого из них. Эльфы лишь с виду были нежными и невинными, но стоило попасть от них в зависимость или хоть в чем-то ущемить, – холоднее и бессердечнее тварей было не сыскать. И для того, чтобы это понять, Луггу даже не нужно было спрашивать у кого-то совета.
В начале лес еще не был таким густым, но, пробираясь глубже, они с тревогой обнаружили, что деревьев становится все больше и больше. Они росли так близко, что на переплетающихся кронах можно было строить жилища. Небо заслонила листва, и прохладная тень накрыла их. Тенистый полумрак настораживал еще больше, Лугг непрестанно осматривал ветви деревьев, совершенно не обращая внимания, что творится у него под ногами. Рогатка поворачивалась то влево, то вправо. Ему казалось, что кто-то там, за густой листвой, дразнит их. И роль добычи Лугга совершенно не устраивала.
Между деревьями, по траве и плотному мху была протоптана тропинка, и они не решались с нее сходить. Лугг не хотел ночевать в лесу. Даже если дерево отыщется само собой, он под этими кронами не ляжет, пусть и закутавшись в сотню-другую шкур.
По солнцу определить время не составило бы труда, но за листвой его не было видно, и когда тени стали длиннее, Лугг был уже на грани выдержки. Лес жил своей жизнью, и они все были в нем чужаками. Ожидание нападения выматывало даже больше, чем сама схватка, но Лугг и представить себе не мог, что они так легко попадут в ловушку.
Первым взлетел Шмызз. Неловко крякнув, он перекинулся вверх ногами и повис в воздухе. Руки безвольно болтались, а рогатка упала на землю.
– Режь! – Лугг, не теряя ни секунды, бросился за ним и успел перерезать веревку до того, как Шмызз скроется в ветвях. Но уже через мгновение вверх полетел Миррэг, а следом Снагга. Они грозно рычали, но были беспомощны, как попавшие в паутину мухи.
Шаркку быстро обрезал веревки, и они повалились на землю, тут же хватаясь за свои ятаганы. Сверху до них донесся лишь издевательский смех, и Лугг быстро выстрелил в направлении звука, но ответ услышал лишь шелест потревоженной листвы и перепуганный клёкот птиц.
– Они знают, что мы здесь! – выкрикнул Кггирк, брызжа слюной.
– Они уже давно знают, что мы здесь, – утешил его Лугг. Стоило отряду ступить одной ногой под тень их дубов, эльфы уже знали, что на их земле чужаки. – Нужно быстрее найти это проклятое дерево и уходить отсюда.
– Чертовы остроухие твари! – выругался Миррэг, отряхиваясь. Шкура защитила его от ссадин, но не уберегла от сухой листвы и грязи.
Шаркку цыкнул на него.
– Нельзя просто стоять, нам нужно быстрее двигаться, – одернул их Лугг. – Вперед!
Снагга преступил ему дорогу.
– Ты знал, что они будут пакостить и сидеть на ветках, как птицы!
– Ты тоже об этом знал, – холодно ответил Лугг. – Или хочешь сказать, что не догадывался, для чего были все приготовления? Этот лес полон неожиданностей. Все здесь – огромная ловушка. И эльфы опаснее всего.
– Не опаснее остальных!
Лугг махнул рукой на окружавшую их листву, и предложил:
– Тогда, может быть, ты поймаешь хотя бы одного?
Снагга оскалился, но на вызов не ответил.
– Уходим! – рявкнул он на Шмызза, который потирал ушибленный зад.
Дэргг хлопнул Лугга по плечу и потопал вперед. Настроение у всех было ни к черту, и с каждым часом все ухудшалось.
Им удалось обойти пару опасных ловушек, но таких мелких шалостей, как подвязанные на просмоленных веревках камни, ядовитые растения и чесоточный порошок, они схлопотали сполна. Лугг, поймав один из камней прямо в грудь, все еще болезненно морщился, потирая ребра. Но остальным было еще хуже.
Снагга не мог разлепить глаз – в него, как и в Лугга, угодил «разящий снаряд». Сгаллу уже давно снял шкуры и разодрал кожу до кровавых царапин, ежесекундно почесываясь, Шмызз и Кггирк нашли какие-то ягоды, и, даже не посоветовавшись с ним, съели их. Теперь их лица раздуло, как после укусов диких пчел. Лугг еле сдерживался, чтобы не начать учить всех кулаками.