Трофей для Зверя
Шрифт:
После этих слов малыш всхлипнул и бросился к императору. Заскочил на руки, когтистыми лапами обхватывая шею, и замер, закрыв глаза, смиряясь с тем, что может произойти дальше.
— Тише, тише, — Мэс гладил его по спине и под ладонью четко прощупывалась каждая косточка хребта, каждый позвонок.
Император с трудом сдерживал ярость. Не хотелось пугать и без того полумертвого от страха рысенка, но хотелось вздернуть на ближайшем дереве его папашу. Какого черта он сотворил такое?
— Все будет хорошо, — бережно прижимая найденыша к груди, он медленно распрямился
Все время, пока он шагал по сумрачным тоннелям к выходу из пещеры, маленький кхассер неустанно цеплялся за шею и надрывно дышал. Было слышно, как его сердце заходится от страха, а когда вышли на улицу, он тихо пискнул и, зажмурившись, попытался спрятать мордочку на груди взрослого.
Брейр и Доминика встретили их растерянным молчанием, а лохматая бродяжка задергалась с удвоенной силой и замычала еще громче. Взгляд ее стал совсем безумным.
— Да что же это такое? — хрипло спросил Брейр, наблюдая за тем, как Маэс пытается отлепить от себя перепуганного звереныша, а тот судорожно цепляется и пищит, — У нас за котят любого в лоскуты порвут, а здесь такое…
— Не спрашивай, — императору удалось перехватить малыша, — тише. Успокойся. Смотри, какая девочка красивая. Ее Доминика зовут. Она поможет тебе.
Едва сдерживая слезы, целительница подступила ближе.
— Аккуратнее кусается, — предупредил Маэс, поглаживая жёсткий, свалявшийся загривок.
— Ничего, потерплю, — сипло ответила она. Малыш выглядел настолько жалким, что у нее самой сердце заходилось от боли.
Она аккуратно прикоснулась к сухому носу. Тут же раздалось рычание и щелкнули маленькие, острые зубы.
Доминика не дрогнула. Не обращая внимание на сопротивления, обеими ладонями обхватила мордочку:
— Тише, котик, тише. Я помогу.
На его линии жизни без слез не взглянешь. Бледные, никогда не знавшие полной силы, местами переходящие в едва заметные ниточки. Он бы не пережил эту зиму, если бы его не нашли.
Вернее ее…
— Это девочка, — тихо выдохнула Ника, повергая в ступор стоящих рядом мужчин.
— Девочка? — переспросил Брейр, — ты уверена.
— По-твоему, я настолько глупа, что не отличу пацана от девчонки?
Маэс молча перевернул найденыша и, не особо церемонясь, заглянул под хвост.
— Действительно девчонка. — растерянно уставился на лохматое чудо в своих руках, — их даже среди первых кхассеров почти не было. Зверь плохо уживается с женской сутью, а рожденные кхассеры-девочки и вовсе редкость.
Теперь он понял, что гнало его к Лосиному Утесу, почему сердце так болело и требовало немедленных действий. Не из-за обезумевшего рыся, а из-за нее. Это она звала, сама того не осознавая, просила о помощи.
— Она может обращаться?
— Я не уверен.
Обычно переходу их одной формы в другую учит отец, но судя по тому, что он мог только пускать слюни и бросаться на остальных — вряд ли малышка чему-то могла у него научиться.
— Разлепи этой рот, — Император указал взглядом на всклокоченную мать, — я хочу знать, как ее зовут.
Брейр сдернул тряпку с лица женщины, но ничего
— Нельзя ей давать мелкую. Погубит, — горько произнесла Доминика, — не со зла. Она будет думать, что защищает, а на деле навредит.
Котенок тоже не рвался к матери. Наоборот, когда поднесли ближе, она отвернулась и снова вцепилась в императора мертвой хваткой.
— С пополнением, — надрывно усмехнулся Брейр, — она сделала свой выбор.
Император понятия не имел, что делать с котенком, который так доверчиво жался к его груди, и как вообще быть дальше со всем этим безумным семейством.
— Пора возвращаться в Асоллу, — хмуро произнес он, — я возьму рысь и кого-то на спину. Тебе придется везти остальных.
— Донесу. Куда деваться. Одна на спину, другая в лапы.
И вот тут вставала проблема куда и кого. Ведь надежной была только Доминика. Она могла держать при себе котенка. Бродяга была не в себе, а Мелена — это Мелена. Сажать ее на спину — это все равно что подставляться под прямой удар. Желающих рисковать не было.
— Надо приводить ее в чувство.
Это оказалось не так просто. Мел провалилась так глубоко, что ни тряска, ни легкие пощечины не моги привести ее в себя. Она даже не морщилась, безвольно обмякнув на теплом плаще.
— Давайте ее бросим? — предложил Брейр, и перехватив хмурый взгляд Маэса развел руками, — ну а что? Уверен, она еще быстрее нас обратно доберется. Она же из стали сделана.
Маэс хмыкнул. Там в пещере, когда она уставилась на него огромными, перепуганными глазами, он увидел то, что было внутри, под железной маской. Страх, беспомощность, отчаяние. Она была живой, и совсем не такой несгибаемой, как ее привыкли видеть.
***
Им пришлось ждать не меньше часа, прежде чем Мелена слабо шевельнулась. Ее длинные черные ресницы затрепетали, дрогнули, а потом медленно распахнулись, и мутный потерянный взгляд устремился в серое небо.
Никто не трогал ее, не спрашивал, как она себя чувствует. Последние события напрочь отбили у всех присутствующих желание что-либо говорить. Никто ничего не понимал, никто ни на кого не смотрел, копаясь в своих собственных мыслях, и только маленькая рысь, сидевшая на коленях у Маэса переводила настороженный взгляд то на одного, то на другого. Она согрелась, успокоилась и заодно успела оприходовать половину их запасов, и теперь ее живот напоминал барабан.
Через силу повернув голову, Мелена уставилась на связанную бродяжку. Та сидела, прислонившись спиной к поваленному дереву, и рассматривала свои руки с таким удивленным выражением, будто впервые их видит и вообще не понимает откуда они у нее взялись.
С трудом поднявшись на ноги, Мел направилась к ней. Брейр дернулся, чтобы помешать ей, но Маэс едва заметно покачал головой, запрещая это делать. Он наблюдал, пытаясь разобраться что к чему, ухватить ниточку смысла во всем этом безумии. Можно было бы просто влезть в голову к оборванке, но вряд ли она выдержит такое вторжение. Там и так полный хаос и пляски оскаленных демонов.