Трофей для Зверя
Шрифт:
Оно было теплым, и как бы глупо это ни звучало, глубоко несчастным и измученным. В нем пульсировали остатки прежней жизни и неиссякаемая боль. Она была настолько ощутимой, что у императора перехватило дыхание, и жгучий ком перекрыл горло. Даже глаза, никогда не знавшие слез, начало печь.
Он достал из-за пояса короткий изогнутый нож. Приставил острие к надрывно бьющемуся сердцу и тихо произнес:
— Прости. И спи спокойно.
Одним движением Маэс проткнул его насквозь и держал в руках до тех пор, пока оно не замерло.
Люди встретили его настороженным молчанием. Мужчины угрюмо хмурились, Доминика, изо всех сил пыталась скрыть слезы, и у каждого из них внутри болело.
— Нам надо искать остальные якоря. Всего их будет семь, как и кланов, — император говорил тихо и уверенно. Все всегда крутилось вокруг кланов. — рысь уже есть. Осталось найти остальных. После тащим сюда Сеп-Хатти и ломаем эту границу ко всем чертям! Ясно?
Ему в ответ были лишь молчаливые, полные холодной решимости, кивки.
После первой находки дело пошло живее. Теперь они знали, что искать.
В тот же день огненный маг почувствовал сердце древнего тигра, снежный — барса, воздушный — пуму. Еще через день им удалось обнаружить сосуд, в котором было заточено сердце черной пантеры, а ближе к ночи обнаружили и ягуара. Дольше всех пришлось повозиться с песчаным кхассером. Его останки оказались запрятанными далеко в горах, в темном ущелье.
Их всех похоронили рядом с рысью. Маэс сам, лично, отпускал каждого из них и засыпал землей. Ему это было нужно чтобы навсегда в памяти отпечаталась цена чужого лицемерия, чтобы почтить память тех, кого предали.
К вечеру, уставший, но довольный Морт сообщил новость:
— Защита перестала быть стабильной. Она еще держится на древних плетениях, но основу из-под нее мы уже вышибли. Приборы чувствую перепады то тут, то там. Пора разломать добить это чудовище. Действовать нужно с двух сторон. Здесь будем мы с магами, а с того края нужна мощь Сеп-Хатти.
— Нужна, значит будет, — императору не терпелось покончить со всем этим…И вернуться обратно в Асоллу.
Он устал. Не физически — долгие переходы и военная жизнь, выковали выносливость. Он мог неделями не спать, есть когда придется и при этом действовать на максимуме возможностей, не чувствуя ни усталости, ни сомнений.
Он устал по-другому. Эти сердца преданные, измученные… Каждый раз, пронзая одно из них, он будто сам умирал. И хотя заветная цель была так близка, он не испытывал ничего кроме опустошения. Хотелось запереться где-нибудь в темной комнате…под бок себе утащить Мелену, и просто лежать рядом с ней, закрыв глаза и ни о чем не думая.
Той же ночью кхассеры снова поднялись в небо и миновали мягкие склоны сторожевой гряды. Под утро под ними уже распласталась долина Изгнанников. Опустошенная, заброшенная, лишенная своих обитателей и защиты. Это место стало пустым.
Без передыха они ворвались на территорию
Свой ураган император нашел на дальнем склоне и удивился, насколько изменилось соотношение сил. Теперь, когда у него появилась пара, Сеп-Хатти стал более благосклонным. Он не сопротивлялся и не своевольничал. Его не надо было переламывать, подчиняя своей воле. Он сам был готов помогать.
Маэс без труда утащил его к границе и уже там дожидался остальных.
Следом за ним вернулись Хасс, Брейр, вечно хмурый ягуар. Двум оставшимся кхассерам пришлось сложнее — у них не было пары. Но и они в итоге справились.
— Приступим.
Маэс ударил первым. Его ураган, вошел в сторожевую гряду, как раскаленный нож в масло. Следом за ним рванули и остальные, расширяя разрыв, раскачивая и без того покачнувшуюся защиту. С другой стороны, пылали то алые всполохи, то ледяные взрывы — это маги продирались им навстречу.
И, наконец, вторая вероломная граница, лишенная своей кровавой основы, не выдержала и обрушилась. Кажется, в этот момент сторожевые горы содрогнулись до самого основания, и ударная волна прошла по близлежащим лесам, поднимая в небо бесчисленные стаи птиц и клубы снега.
— Мы сделали это! — простонал Морт и, схватившись за сердце, свалился на землю без чувств.
К нему тут же бросилась Доминика и остальные, а Маэс тяжело опустился на холодный камень и запрокинув голову к небу, прикрыл глаза.
Глава 17
Доминика как раз находилась в лазарете, когда худосочный молодой маг-мальчишка, бережно поддерживая за талию, завел туда рыдающую девушку. Ее худые руки были исполосованы глубокими рваными царапинами, густые темно-алые капли падали на пол, оставляя кровавую дорожку.
— Больно, — хныкала она.
— Что случилось? — Ника взяла ее за холодные, трясущиеся ладони.
— Эта…девочка…она совсем дикая. Она хотела меня убить.
Только сейчас Ника поняла, что перед ней одна из тех, кого приставили к малышке Эссе. И судя по тому, в каком плачевном состоянии ее привели — отношения у них не сложились. Руки разодраны, платье разодрано, царапины даже на щеках. Вся она белая, как мел, и вот-вот свалится в обморок.
— Тише, тише, — зашептала Доминика, сейчас я тебе помогу.
Раны хоть и выглядели страшными, но на деле не представляли угрозы здоровью. Она залечила их, используя лишь крохотные крупицы сил.
— Все, как новая.
Девчонка снова всхлипнула, недоверчиво коснулась гладкой кожи и надрывно выдохнула. Потом подняла на Нику несчастный взгляд:
— Я не хочу туда возвращаться.
— У каждого своя работа. Приказы Маэса не обсуждаются.
— Не пойду! — упрямо повторила она, — лучше уж на конюшню, навоз из-под лошадей выгребать, чем обратно к этой мерзавке.