Трофей мажора
Шрифт:
– Оклемался уже? – в палату Макс входит.
Нагло ухмыляется.
– А местная пижамка тебе идет… белый цвет тебе к лицу. Гипс будут накладывать?
– Что надо? – не церемонюсь. – На*рена пришел?
– Извиниться.
– Извинился? Теперь вали, – головой киваю на дверь. – Уматывай давай!
– И объясниться.
– Не нуждаюсь.
Откидываюсь на подушку. Глаза прикрываю и силюсь себя успокоить. Мое обычное состояние тотального контроля сегодня дало сбой. Еще и этот дебил стоит оправдывается, заводя меня в еще больший разнос.
Я на грани.
– Пойми, она сказала, ты разрешил ей продать мой байк. Я это тяжело воспринял.
– Макс, свали, а? Мне щас не до тебя и твоего долбанного байка, ясно?!
– Этот спор… – продолжает нагнетать. – Зря мы с ней поехали, конечно… Извини, Тох. Это я из-за байка так разозлился, а на трек уже не претендую.
Ждет, что скажу. А я мечтаю, чтобы он ушел.
– Тох, ну прости, не подумал, что ты ее настолько… эээ… так она тебе реально дорога? Я так и знал… догадывался… просто…
Вздыхаю. Я на грани еще раз набить ему морду.
– Слушай, это она завелась походу. Приревновала. Сказала, ты теперь с другой. А я повелся на ее эмоции, точнее сам взбесился, когда про …
– Ты дебил, Макс... Я байк тебе не возвращал, потому что проучить тебя хотел.
– Проучить?
Подходит ближе. Руки на груди складывает и ждет.
Я не должен оправдываться. Но мне нужно, чтобы он понял, что я желал ему лучшего. Всегда.
– Не стоит ставить любимые вещи на кон. Сегодня байк, завтра что? Наш трек? Жизнь любимого человека? Собственная жизнь? Ты не соображаешь, когда тебя захватывает азарт. Я хотел, чтобы ты понял, что проиграв – можно потерять самое ценное навсегда. Я жаждал, чтобы ты усвоил урок, – ухмыляюсь. – Но ты, Макс, ни*рена не понимаешь. Теперь и мою дружбу потерял.
– Тох, – рвано вздыхает. – Перестань.
– Я готовил документы на переоформление трека. Все как ты и мечтал – полная переделка. Это должен был быть шаг вперед. Нечто новое для нас. Покорение следующей вершины. Я работал несколько месяцев, забив на все. Тебя планировал поставить ответственным.
– Тох…
Его голос садится.
– Свали, Макс, прошу тебя. Поговорим потом.
Смиренно шагает на выход, хоть и лицо перекосило от эмоций.
– Подожди, – сморщившись, приподнимаюсь на кровати. – Подай телефон, а потом иди, – на куртку киваю.
Макс подходит к вешалке, залезает в карман, достает телефон и маленькую коробочку. Бесцеремонно открывает ее. Долго пялится. Неверяще хлопает ресницами. Удивленно вздернув брови, разворачивается ко мне.
– Серьёзно? Ты настолько влип? Я не думал… ты… она… она…
– На место положи и дай сюда сотовый.
Подчиняется. Кладет назад в карман и отдает мне телефон. Выходит из палаты молча, хоть и ощетинившись всем телом.
Я снова и снова набираю ей. Стучусь в закрытые двери – звонок не проходит.
Все время на иголках. Ни есть не спать не могу. Медперсонал проводит какие-то манипуляции, которых я не замечаю. Сообщает, что моим родителям позвонили, и на утро у них назначен рейс домой. Будут к полудню. А мне все равно, я в окно неотрывно гляжу. Пора отсюда выбираться
Переодеваю пижаму на свои футболку и штаны. Благо все вещи из дома привезла сестра. Ночью должны наложить гипс, а пока нога просто перебинтована. Уверен – нормально срастется и без гипса. Сажусь на кровать и думаю, что делать дальше. Устало кладу голову на ледяные руки.
Еще через десять минут звонок. Беру телефон в надежде, но все рушится.
Раскалывается на части.
– Антон Дмитриевич, здравствуйте, – раздается в трубке.
У меня тут же сердце сжимается, так что кричать охота. Это Андрей, мой безопасник. Я поставил его следить за Варей, возможно, поэтому не побоялся отпустить ее одну. Но просил звонить в крайнем случае. А точнее – если ей будет грозить опасность. После того, что вытворяла Люба, я не могу поступить по-другому.
Мне также известны остальные перемещения и действия малявки, но доклад приходит письменно раз в неделю. А тут звонок.
Значит, дело крайне важное.
У меня холодок бежит по спине. Странное предчувствие.
– Говори.
– После гонки Варвара направилась на ближайшую автобусную остановку. Я поехал следом. Но вместо автобуса она села в машину к Любе.
– Чего???
От потрясения больше ничего вымолвить не могу.
– Они уехали, а я отправился за ними.
– И куда? Говори быстрее…
– Мы повернули на дорогу, ведущую в коттеджный поселок, я следил за ними не отрываясь, но позже… потерял их из виду. Там была абсолютно идентичная машина, с такими же номерами… Думаю, меня намеренно сбили со следа.
– Что? Почему сразу мне не позвонил?! – бормочу, делая шаг.
– Извините, Антон Дмитриевич…
Еще шаг. Шаг. И еще. Расплывчато. Сжимая кулаки до боли.
Ближе к двери, выталкивая непослушное тело. Выталкивая воспалённые мысли, крутящиеся по кругу.
Спасу. Спасу. Спасу.
Я спасу тебя, моя девочка.
Спасу…
***
Варя
Разлепляю глаза, а темнота не исчезает. Я на стуле сижу, в помещении стоит легкий сумрак, мои руки связаны.
– Люб, давай поговорим… – облизываю пересохшие губы. В голове гудит. По вискам долбит. – Пожалуйста.
– Не наговорилась еще? – со смешком бормочет. – В тачке только и трындели.
Ну, это сложно назвать адекватным разговором. Люба гнала, как ненормальная, машину кидало из стороны в сторону, а на мои жалобы она лишь отшучивалась:
– Ой, прости, подруга, я только недавно научилась водить. Да все в порядке. В порядке… мы выживем. Я – точно. Насчет тебя, еще, подумаю…
Мне было больно на нее смотреть, она тоже под сильнейшими эмоциями совершенно не соображала. Заманила меня обещанием, что все объяснит насчет своей сережки в его постели, что все это просто до смешного недоразумение. И в попытке все выяснить, я села в машину. Ни единой секунды не возникло ни малейшего подозрения, что что-то пойдет не так. Я должна была понимать … должна была… после всего, что она мне сделала… но я не понимала. Я отключила разумные доводы.