Трофейная банка, разбитая на дуэли
Шрифт:
— Нужен еще командир... — осторожно напомнил Костик.
Наступило неловкое молчание. Наконец Фома решил:
— Обойдемся. Не на фронте...
В самом деле, кого делать командиром? И Лешка, и другие старшие (которых здесь нынче не было), не согласились бы. Не маленькие, мол, чтобы играть в партизан и тимуровцев. Значит, Фому? Но ведь Атос, Шурик Мурзинцев, Лешка Григорьев, Вовчик Санаев все же часто бывали вместе со всеми, а для них Фома разве авторитет? Остальные же тем более не годятся... Ну, будет ли Толька Синий признавать командиром Лодьку Глущенко, а Гоголь Валерика
— Пусть будет Цурюк, — предложил Борька.
— За то, что вчера Славку чуть не утопил? — сказал Синий, у которого не было чувства юмора.
— Не, я не хочу, — серьезно отказался Цурюк.
— Жалко, а то бы в самый раз, — вздохнул Лешка Григорьев. — Ну, тогда можно выбрать Славика. Он у нас герой. Смотрите, как звучит: "Командир Тминов"! А?
— Не, я не умею командовать, — серьезно, как Цурюк, отозвался Славик.
Решили, что Тминова сделают командиром, но чуть позже, когда научится. А пока можно обойтись без начальства и все решать голосованием.
Проголосовали, чтобы каждый завтра принес в штаб полешко для печки, и разошлись.
Дома Лодька взялся мастерить удостоверения. Нарезал из ватманского листа прямоугольники размером в половину открытки. Известным способом натирания через копирку (на сей раз — красную) отпечатал на них с левого края штамп, который они с Борькой летом нашли в сумке с "медным кладом".
ТЮМЕНСКОЕ ДОБРОВОЛЬНОЕ ОБЩЕСТВО
СТРАХОВАНIЯ ОТЪ ПОЖАРОВЪ
И НАВОДНЕНIЙ
Разлиновал строчки и стал писать имена и фамилии — строгим шрифтом, которому обучал семиклассников добрейший учитель рисования и черчения Александр Павлович Митинский. "Красота и четкость букв, друзья мои, воспитывают дисциплину мысли и гармонию души..."
Предварительно Лодька составил список по алфавиту и теперь выводил :
"Аронский Борис"... Вообще-то Борька говорил, что его настоящее имя — Борух, но в "Геркоме", пожалуй никто не поймет. Для всех он Борис и Борька (или еще "Арон")...
"Атусов Игорь"... Вот кто мог стать настоящим командиром "Геркома", если бы захотел... Да он и был командиром герценской ватаги всегда, только это почти не замечалось. Красивый, с черным крылом волос, сдержанно-улыбчивый, иногда насмешливый, никогда никого не обидевший, имевший ответы на все в жизни вопросы... Каждый знал, что у Атоса настоящая любовь — к десятикласснице двадцать первой школы Кате Орловой, и никому в голову не приходило хоть самую капельку пошутить над этим. А ведь по поводу Лешкиной Валечки Лазарчук и Шуркиной Елены Прекрасной не раз добродушно зубоскалили...
Брыкалин Семен. Иначе говоря, Цурюк. О нем чего много говорить, Цурюк он и есть Цурюк. Небось, кто-нибудь скажет, что не надо ему давать удостоверение, такой бестолочи. Но куда его денешь, тоже "герценский"...
"Гоголев Владимир"... То есть Вовка Гоголь. Вредноватый пацан, однако не злопамятный. О книжках с ним говорить — все равно что причесываться мыльницей. Зато футболист хороший (прямо скажем, не то, что Лодька). И находчивый. Летом вмиг выудил из воды растерявшегося Костика, когда тот ухитрился с мелководья сорваться на глубину и стал пускать пузыри...
"Григорьев Алексей"... В те несколько месяцев, когда Лодька и Лешка жили в одном доме, отношения у них были "самые-самые"... Они по вечерам обсуждали книжки и фильмы, играли в шахматы, рассматривали марки, которые Лешка десятками дарил Лодьке. Он Лодьку бесплатно проводил в "Комсомольский" кинотеатр, потому что мама его, Анна Васильевна Григорьева, работала киномехаником. Он сдержанно завидовал Лодьке, что у того вернулся отец, и рассказывал про своего отца — командира батареи, погибшего под Витебском...
"Каблукова Зинаида..." Сперва Лодька засомневался: зачем ей это? Но... хоть и не гоняет мяч с мальчишками, не купается на Песках, не бесится на катушке, а все равно своя. И даже... Лодька подумал, что хорошим командиром могла бы стать именно Зина — с ее умением всем помогать, всех мирить. С ее гитарой и песенкой про лодку и собаку. Жаль, что она редко выходит на улицу... Но удостоверение конечно ей дать надо.
"Каюмов Рашид". Молчаливый и старательный парнишка. Когда строили катушку, вкалывал больше всех, а говорил всех меньше. Совершенно не терпит драк, но однажды, когда Синий во время футбола в цирковом сквере довел его своими дурацкими придирками (не так бьешь, не тому пасуешь), Рашид сцепился с Толькой не на шутку. Синий даже ревел, прижимая ладонь к фингалу, и всех уверял, что Каюм дрался зажатой в кулаке немецкой медалью. Но это была такая брехня, что не поверил даже Славик...
И его Райке, тоже надо выписать удостоверение. Она с мальчишками играет редко, но все-таки сестренка Рашида. Причем не нытик и не ябеда, хотя и грозит иногда "скажу маме..." Да и Каюм обидится, если оставишь Раиску без "документа"...
"Логинов Гарий "... Кто бы мог подумать, что из боязливого "золотушного" первоклассника, затюканного сына горластой тети Даши и пьяницы-отца через четыре года вырастет вот такая честно-храбрая личность!.. Впрочем, тетя Даша тоже изменилась — мужа-алкоголика "отселила", крикливый характер малость утихомирила, Гарика не обижала...
"Мурзинцев Александр"... Длинный, белобрысый, любопытный. Постоянно таскает в кармане блокнот, чтобы записывать "выдающиеся события нашего квартала". Но ни писателем, ни историком стать не собирается и говорит, что самое интересное дело на свете — электричество...
Ну, кто там еще?
Ух ты, сразу трое на букву "С"...
"Санаев Владимир"... Про него Лодька толком ничего и не знает. Вовчик бывает в компании не часто, больше гоняет где-то на своем блестящем велосипеде. Но старшие Санаева ценят, говорят "голова". В школе чуть ли не сплошной отличник. Ну и как не быть таким, если сын знаменитого врача? Небось, и сам собирается в доктора...