Трофейщик-2. На мушке у «ангелов»
Шрифт:
— Это не я, не я, это все Линза… Это он…
— Что — Линза? Что он сделал?
— Это он убил.
Джонни словно прорвало. Он был кем угодно — обманщиком, аферистом, вором, но не убийцей. Сейчас он начал буквально вываливать на Антона и ничего не понимавшего Зуба все те грязные комья мыслей, которые мучили его последнее время. Он чисто физически чувствовал тяжесть, мысли о том диком дне были как будто и вправду материальными, мешали нормально лечь, сесть, встать, перекатывались внутри бильярдными шарами, и как ни пытался он выбросить и не из головы даже, а из всего тела, где они бродили, —
— Линза. Это он предложил. Я ему сказал только, что у Кеши есть кайф, что он зажрался, старых друзей забыл. Линза был на отходняке, злой, как черт. А кайф у него был, он двинулся, меня подогрел чуток, мы и пошли. А там… — Джонни начал тихонько подвывать между словами. — Там он озверел, а Кеша вдруг стал кричать, что деньги он отдал, что он заплатит потом, а я не понял, что за деньги, и спросил — когда потом, на пушку взять решил, и Линза смекнул, что он нас за других принимает. Давай его раскалывать, жену его… ну, трахнул, в общем…
— Так прямо и трахнул? А Кеша что же — стоял и смотрел?
— Ну, не стоял… Лежал… Смотрел… Потом его…
— Трахнул?
— Ну, бил там… то, се…
— А ты, малыш, ни при чем, значит? — по-отечески обняв Джонни, ласково спросил Игнатьев.
— Ну, я тоже… Да не в этом дело. У Кеши какие-то крутые бабки были, он сказал, что парень приехал из России, все забрал и уехал. А уехал он в Манхэттен, ни в какую не в Россию, я его видел прошлым вечером. Ну, я Линзе сказал, что деньги в городе, он снова давай Кешу, это… В общем, потом я отрубился, он меня и выволок на улицу. Я и не знал, что Линза Кешу грохнул.
Игнатьев сгреб ладонью лицо Джонни, скользкое от слез, и сжал пальцы в кулак.
— Ну, сука, таких в Москве в камерах свои же глушили. Мразь. Падаль. Кому еще ты об этом рассказывал?
— Никому. Пусти. — Джонни был совершенно обессилен рассказом, он сидел словно парализованный, даже не пытаясь освободиться.
— Никому… Тебе поверишь… — Игнатьев разжал пальцы и вытер их о штанину. — Если ты, урод, еще жив, то только благодаря тому, что я очень люблю животных.
Заметив на лице Джонни хитрую улыбку — тот быстро сообразил, что убивать его не собираются, — вдруг сильно ударил Джонни кулаком в лоб. Затылок парня звонко стукнулся о бетонный пол.
— Сотрясение мозга средней тяжести, — прокомментировал Игнатьев и переключил внимание на Зуба, наблюдавшего за всей этой сценой.
— Ху а ю? Крокодайл?
Зуб молча смотрел на Игнатьева.
— Ай лайк стронг мэн, — оценив спокойствие чернокожего парня, продолжил Барон. — Как тебя зовут?
Зуба коробило от русского произношения, но он, впрочем, понимал ломаные фразы, грешащие выпадением артиклей и неожиданными изменениями времен. Но этот дикий человек был ему чем-то неожиданно симпатичен. Мелькнула даже мысль, что, будь он черным, отличный вышел бы из этого громилы член банды. Настоящий «крокодил»!
— Зуб.
— Зуб? Ну да… похож. Ладно, Зуб. Бывай. — Игнатьев нагнулся и, легко сграбастав Джонни, закинул его себе на плечо. — Да, чуть не забыл. — Он достал из кармана Зубов револьвер, вытряхнул из барабана патроны и бросил хозяину: — Пользуйся. Ты парень умный. Зря палить не станешь. Не то что дружок твой, — кивнул он в направлении зала.
— А! Вот, кстати, маленький сюрприз. Брюс, я тебе приготовил от себя, к отпуску наверное, подарочек.
В зал вошел огромный неуклюжий человек. Клещ мгновенно узнал его — это был тот самый тип, который следил за ним, когда он вез Джонни, демонстрируя его знакомство с полицией. Тогда он пытался вызвать бандитов на контакт. Похоже, что вызвал. Но Таккер-то каким боком тут?..
— Знакомьтесь. — Таккер привстал, указывая подошедшему гиганту на свободный стул. — Это — Марина. Брюс Макдональд.
Клещ, приподнявшись, протянул руку. Гигант пожал ее неожиданно вяло.
— Это, — продолжал Таккер, — господин Барон. По крайней мере он настаивает, чтобы его называли именно так.
— Мы с вами знакомы, — заговорил Барон, обращаясь к Клещу. — Помните, когда вы зашли к старику Мартину с Джонни. Вы на меня так внимательно смотрели…
— Помню, помню. — Клещу, правда, казалось, что он вообще в тот день не смотрел в сторону преследователей. Видеть-то он их видел, не заметить было невозможно.
— Ну, не смущайтесь. Я же в прошлом — следователь. Сразу вижу.
Произношение его оставляло желать лучшего, но Клещ привык к общению с эмигрантами, большей частью русскими, и мог домысливать непонятные неискушенному американцу фразы.
— Сразу вижу профессионала. Это-то нас и выдало с говном.
Клещ чуть поморщился от неожиданной грубости, не вязавшейся с общим тоном разговора. Заметив неловкую паузу, Марина вмешалась:
— Он хотел сказать — с потрохами, правильно я понимаю, господин Барон?
— Да. А что, что-нибудь не так?
— Ничего, ничего, продолжайте. — Клещ улыбнулся. — Значит, мы с вами в некоторой степени, коллеги? А чем вы здесь занимаетесь?
— Ну какое это имеет значение? Вы же должны понимать…
— Брюс, мы с Бароном решили, что временно наши интересы совпадают. Он обещал помочь нам найти Джонни…
— Так. А ты что ему обещал?
— Я ничего не обещал. Но дальше мы должны держать друг друга в курсе относительно этой девчонки с Кристофер, вот что его интересует. И потом — кто же все-таки убил этого бедолагу Грицаенко.
— Кто его убил, это уже не важно, — вмешался Барон. — Убийца сидит у меня в машине. Я, в общем, так и предполагал, что убийство это чисто случайное. Здесь дело в другом. Дело в этой девчонке, — вот кого нам… — Клещ удивленно глянул на него при слове «нам», но Барон, хоть и заметил этот взгляд, невозмутимо продолжал: — Здесь замешаны большие деньга, да вы, наверное, и без меня это знаете. Начальство ваше, может, и не в курсе, но вы-то должны…
— Откуда такая информация? Я про наше начальство спрашиваю? — Клещ в течение монолога Барона мрачнел. Уж слишком много на себя берет этот бандит. С другой стороны, судя по всему, он в курсе дела, почему бы не использовать его на первых порах. Но слишком уж много он знает! Но Милашка Таккер-то каков — обошел его, Клеща, на полкорпуса. Но партия еще не окончена, еще посмотрим, кто из них круче.