Тролльхол

Луговцова Полина

– Дом Юхана? Кажется, мы ушли от него так далеко!

– Далеко было от магазина. А потом мы двигались в обратную сторону, только другой дорогой. Дом Юхана во-он за теми скалами. Давайте поднимемся, и сами увидите.

Подъем дается Рин нелегко. Камни осыпаются под ногами, колючий кустарник колется сквозь одежду, пот стекает по щекам и шее, струйки резво бегут между лопаток. На особенно крутых участках ей приходится упираться в скальные уступы ребром стопы и цепляться руками за каменные выпуклости. Хорошо хоть, что подошва у новых

сапог достаточно толстая и прочная, словно специально изготовленная для горных походов. Но вот, спустя полчаса, вершина покорена. На ней обнаруживается дощатый помост, обнесенный с трех сторон изгородью из тонких круглых бревен. Так и манит пройтись по нему до самого края, за которым – обрыв.

– Ох, как же красиво! – выдыхает Рин, окидывая взглядом зеленую долину внизу, посреди которой ярким пятном выделяется дом Юхана. Его действительно отлично видно отсюда, только теперь за ним не скалы, а море, и от этого он кажется таким невозможно прекрасным, что у Рин щемит сердце.

– Я же говорила. – От широкой улыбки обветренное лицо Фрои покрывается тонкими длинными морщинками, похожими на трещинки. – А как вам ракурс? Подойдет для картины?

– Еще как! И этот помост здесь очень кстати, удобно будет поставить мольберт. Только вот… э-э-э… карабкаться сюда каждый день – сомнительное удовольствие.

– Ерунда! Это первый раз трудно, потом привыкнете. Через пару недель будете прыгать по скалам, как горная козочка! Но можно подняться и с другой стороны, там склон более пологий. Я покажу вам этот путь, когда мы отправимся на экскурсию по древней крепости. Между прочим, мы сейчас стоим на останках сторожевой башни. Под нами – лестницы, по которым когда-то сюда поднимались дозорные, но все сооружение сильно разрушено, поэтому для предотвращения несчастных случаев и положили настил из досок, чтобы закрыть доступ внутрь. Бывает ведь, приезжают туристы, хотя наша крепость – не туристический объект, информации о ней в открытых источниках нет, однако же время от времени ее как-то находят.

Рин смотрит под ноги. Толстые серые доски плотно пригнаны одна к другой, но кое-где видны черные щели. Так и хочется в них заглянуть. Не верится, что под досками многометровая пустота.

– Как же получилось, что мы забирались на скалу, а оказались на башне?

– Башня примыкает к скале с обратной стороны, ее хорошо видно из дома Юхана.

– Зачем строить сторожевую башню, если есть скала, на которой можно соорудить обзорную площадку? Ведь эта башня служила именно для обзора, разве не так?

– Однажды я задала такой же вопрос своему отцу и узнала, что тонкости военного дела не для женских мозгов. – Фроя смеется. – Потом он все-таки объяснил, что бойницы в стене башни, обращенной к морю, служили для того, чтобы, завидев врага, воины могли сразу начать бой, оставаясь под прикрытием толстых стен.

– Надо же, все просто и логично, но почему-то мне это и в голову не пришло. Пожалуй, женские мозги действительно предназначены

для другого, хотя иногда бывает обидно слышать такое.

– Времена изменились. Мы, женщины, стали самодостаточными и не желаем признавать себя слабым полом, не хотим быть хранительницами очага. Ну, а мужчины забыли о том, что им природой отведена роль добытчика и защитника. Не все, конечно. В таких провинциях, как наша, еще остались настоящие мужчины, но это – старая гвардия, им уже недолго осталось.

– А Юхан? – вопрос сам слетает с языка, и Рин злится на себя за несдержанность. Мало того, она чуть не сказала «мистер Айсберг»! Не хотелось бы объяснять Фрое, почему она придумала Юхану такую кличку.

– Что «Юхан»? – Фроя непонимающе смотрит на нее.

Рин смущается.

– Ну… он, по-вашему, к какому типу относится?

Глаза Фрои внезапно темнеют. Скорее всего, это от того, что на солнце набежала плотная тучка, но Рин кажется, что шведку рассердил ее вопрос. Фроя открывает рот для ответа, но налетевший ветер выхватывает густую прядь волос из ее растрепавшейся косы и залепляет ей пол-лица. Она сдвигает ее в сторону, прижимает к щеке, чтобы та не помешала ей снова, и говорит, глядя исподлобья:

– Вот вам добрый совет: лучше не думайте о нем, как о мужчине. И вообще… поменьше думайте о нем.

Тотчас выражение ее лица меняется, делаясь глуповато-радостным, она вскидывает руку и, указывая вдаль, щебечет, как ни в чем не бывало:

– А вон дом Вильмы, смотрите! Во-он на той каменистой кочке рядом с берегом! Это совсем крошечный островок, на нем так мало свободного места, что даже плед для пикника негде расстелить. Мы называем его «Тролльхёль», что означает «пятка тролля». Правда же, похоже на огромную пятку, торчащую из воды?

Рин молча кивает, еще не оправившись от неприятной дрожи после слов о Юхане. Фроя тараторит дальше:

– Если хотите попасть к Вильме сегодня, то надо выдвигаться. Темнеет теперь довольно поздно, но все-таки лучше поспешить. Что скажете? Может, перенесем визит на завтра? Тем более, вижу, вы порядком устали.

– Всю ночь не спала из-за случая с грязью на окне. И снова не усну, если не сходим к Вильме.

– Ну, тогда в путь! – Фроя поворачивается и начинает проворно спускаться по склону. Провожая ее взглядом, Рин думает, что никогда не сможет перемещаться по скалам с такой быстротой и ловкостью.

6. Вильма

Островок, называемый «пяткой тролля», отдален от Тролльхола примерно на сотню метров. Вода прозрачная, спокойная, и видно дно – совсем не глубоко. Действительно, вполне можно пройти вброд.

Дом Вильмы – единственный дом на этом островке – не похож на другие дома, скорее, на строительную бытовку: приземистый, в один этаж, никаких веранд, мансард и террас, просто прямоугольная хибара с крошечным покосившимся крылечком без перил.