Трон фараона
Шрифт:
– Вот славно! – Ах-маси азартно потер руки. – Да будут благословенны боги – уж точно сегодня ночью обнимешь ты свою женушку!
– Твои б слова да богам в уши, – махнул рукой Максим.
В нетерпении кусая губы, он еле дождался наступления темноты. Наступившая ночь была синей, с яркими венчиками звезд и золотисто-желтой луной. И луна и звезды отражались в густо-синей воде Нила, а покачивающиеся у причала барки и редкие фигурки людей казались черными, словно бы вырезанными из бархата.
Четыре тростниковые лодки – заранее припасенные – неслышно
Максим неожиданно хмыкнул – он-то сам относился ко всей этой религиозности с изрядной долей иронии, а вот местные жители, естественно, воспринимали свои верования всерьез. А этим пользовалось немало мошенников, были здесь и такие!
Черные борта подозрительной барки быстро приближались, делались объемнее, осязаемее… Еле слышно плескала волна…
– Йэх!!! Да покарает Анубис этого мерзкого виноторговца во веки веков!
Сия ругательная тирада разорвала ночную тишь резко, словно автоматная очередь. А потом сразу же донеслись еще какие-то булькающие звуки. Словно кто-то блевал, свесившись с борта.
А ведь точно – блевал!
– Что с тобой, Сети? А-а-а-а! Я же говорил – не пей сегодня слишком много вина.
– Так ведь праздник же! Бррр… Это все виноторговец, подошва треснутая, зря мы у него купили по дешевке. Ой… Как же у меня болит голова, клянусь Осирисом и Гором!
– Так выпей пива!
– Нет. Уж лучше еще вина… Только не этого!
В расположенной посередине судна будке-каюте кто-то пьяно затянул песню, с готовностью подхваченную чьими-то дурными голосами. Пели, кажется, о несчастной любви:
Улягусь я на ложе И притворюсь больным. Соседи навестят меня. Придет возлюбленная с ними И лекарей сословье посрамит, В моем недуге зная толк! [1]1
«Поэзия Древнего Египта в переводах Анны Ахматовой и Веры Потаповой»
– И лекарей сословье посрамит! – ночные пьяницы хором грянули припев.
– Зря они так про лекарей, – обидчиво прошептал Макс.
Анхабец тронул его за локоть:
– Начнем? Две лодки – здесь, две – с другого борта.
– Подожди-ка…
Юного властелина Черной земли вдруг почему-то охватили сомнения. Нет, барка, конечно же, была та – подозрительная. Но вот ее команда вела себя как-то неадекватно. Так не ведут себя те, кто делает что-то тайное! Не ведут… Вернее, ведут, но только после того, как выполнили свою задачу. Как говорится, сделал дело – гуляй смело. Вот и эти теперь – расслабляются!
– Похоже, мы опоздали, – тревожно прошептал Максим. – Ах-маси! Пусть воины тихонько снимут с борта того блюющего пьяницу. Тем более он, кажется, собирается спать.
– Я посплю здесь, друг мой Петеси! Посплю, клянусь Анубисом, Осирисом и Баст… И этим… крокодилоголовым Себеком тоже клянусь.
– Смотри, не свались ему в пасть, дружище, – уходя, напутствовал собеседник.
– Н-не свалюсь… Хе-хе… Я вот тут еще постою… К-крокодил! Себек! Не ешь меня, ладно? Я сегодня невкусный.
И снова послышались утробные звуки. А из каюты донесся смех.
И снова тишина. Чуть слышный всплеск. Пьяные голоса. И лодка…
– Мы доставили его, господин.
– Хорошо. Возвращаемся к барке.
Желтые, в сияющих венчиках звезды отражались в темно-синей воде. Ветерок волнами приносил запах то цветов, то рыбы. Неслышными тенями воины Анхаба перебрались из лодок на барку. В каюте загорелся светильник.
– Ну?! – усевшись на циновку, Максим строго взглянул на опешившего забулдыгу. – Ты зачем оскорблял своей блевотиной великого Хапи? Да еще в такой праздничный день! Святотатец!
– Прошу, не ругай меня, господин. – Пьяница зябко поежился. – Мне и так плохо.
– Меньше пить надо! – издевательски хохотнул Ах-маси. – Все вино на свете все равно не выпьешь.
– Н-не выпьешь, – согласился пленник и, тут же вскинув голову, неожиданно ухмыльнулся. – Но ведь очень хочется!
– Хочется ему. – Макс грозно нахмурился и быстро спросил: – Где девушка?! Ну! Отвечай же!
– Д-девушка? – захлопал глазами пьяница. – Какая девушка? А, девушка! Вы, верно, имеете в виду ту, про которую нам… нам велели молчать… А потому я… тссс!!! я и молчу…
– Где она?! – Фараон схватил забулдыгу за плечи.
– Д-да не тряси ты меня так, – заикаясь, взмолился тот. – Не то сейчас умру. Вот чес-слово, умру… клянусь этим… кроко… кр-р-р… Себеком! Да была, была девушка. Только ее увезли на лодке. Еще утром.
– Увезли?! Кто? Куда?
– Н-на берег, куда же еще-то? И вообще, почем я знаю – куда? Ой, как мне плохо, клянусь Анубисом и Гором! Если б я только знал, что это гнусное вино…
– Кто? Кто увез?
– Так те же, что и привезли. Жрецы. Гнусные такие парни, точно как то гадкое вино! Я вот как-то сказал одному… ммм… не помню, что… а он мне…
– Жрецы… – тихо повторил Максим. – А девушка? Что это была за девушка? Как выглядела? Как с ней обращались?
– Об-бращались достойно… как с царицей! Но – стерегли. Следили за каждым шагом… Ой, плохо мне, плохо…
– А не хочешь ли ты выпить доброго пива, добрый человек? – подмигнув приятелю, вкрадчиво осведомился юный правитель. – Заодно расскажешь о девушке.