Трон фараона
Шрифт:
– А вы, верно, издалека? Откуда?
– Из Санкт-Петербурга.
– О!!! Россия!!! Тсар Александр! Учитесь? Или просто так приехали, посмотреть?
– Просто так. – Максим улыбнулся.
– И как вам Париж, дружище? – засмеялся кудрявый Антуан. Интересно, за которой из девчонок он приударяет? Скорей за Агнессой. Впрочем – какая разница-то?
– Париж? – Юный фараон пожал плечами. – Я его пока так и не рассмотрел.
И тут все грохнули смехом. Даже возница – и тот засмеялся.
– Так мы вам сейчас его покажем! –
– Прошу вас, месье. Угощайтесь!
Такого ароматного коньяка Макс никогда не пил! Впрочем, как истинный спортсмен, он вообще не пил. Раньше, до Египта. А уж там-то, конечно, расслабился.
– Месье Максим, вот, накиньте плед!
– А вы… мадемуазель Агнесса?
– А я все же не в таком виде, как вы!
И снова все захохотали.
– Знаете что, а давайте возьмем по пути шампанского? – неожиданно предложила Флоранс. – Здесь, на Сен-Жермен, есть одна лавочка. Моя матушка всегда заказывает шампанское только там!
– Шампанское? – привстав, радостно воскликнул Антуан. – Прекрасная идея! Покупаем! Эй, кучер, сворачивай на Сен-Жермен.
Ясное звездное небо над головой, синее вечернее небо. Освещенные газовыми фонарями бульвары, зеленые тополя, липы, каштаны. Высокие, с мансардами, дома, лаковые экипажи, веселящиеся люди. Париж! Черт побери, Париж! Бульвар Распай, Монпарнас, Сен-Жермен – Максим бывал здесь и раньше. Правда, тогда в Париже была и Башня, а сейчас ее не было… еще не было… Безбашенный Париж, ха!
– Вот, наденьте.
Макс не пошел в лавку вместе со всеми, остался в коляске, и кучер, обернувшись, неожиданно протянул ему… серые парусиновые туфли.
– Надевайте, не то простудитесь. Не думайте, платить не надо, я их все равно собирался выкинуть. Или брезгуете?
– Я?! Да давайте!
Поблагодарив извозчика, юноша натянул на ноги туфли и в самом деле почувствовал себя гораздо лучше, мерзнуть перестал – то ли туфли помогли, то ли коньяк.
– А вот и мы!!! – Вся компания со смехом уселась в коляску. Антуан лихо – с хлопком – откупорил шампанское.
– Ой! – засмеялась Флоранс. – А бокалы забыли!
– А я и так могу, из горла, – уверил Антуан да тут же и выпил почти треть бутылки! Откупорил еще три – на парней и одну – на барышень.
– Никогда еще не пила шампанское прямо из бутылки! Ох, видела бы маменька!
С веселыми прибаутками и смехом вся компания мчалась по ночному Парижу, залитому огнями газовых фонарей и желтым сверканьем витрин. Чем ближе к Сене, чем чаще попадались такие же нарядные экипажи, веселые гуляющие компании, торговцы вином и цветами. Свернув у Бурбонского дворца, пролетка проехала по мосту, и, обогнув обелиск на площади Согласия, остановилась на углу Риволи.
– Все, господа, приехали, – обернулся кучер.
– Я расплачусь!
Антуан вытащил из поясной средневековой сумки
Вся компания вылезла из коляски и направилась в сиявший разноцветной иллюминацией сад, разбитый на месте сгоревшего дворца.
Веселые компании в масках и маскарадных костюмах, радостные голоса, смех, разноцветные огни – Максу казалось, что он попал в какой-то волшебный сон. На эстраде между деревьями играл оркестр, кружились в вальсе пары, в открытых кафе, за поставленными прямо в траву столиками, пили вино, разговаривали, шутили.
Один из таких столиков и заняла приютившая Максима компания. Усевшись, Антуан обернулся, подзывая официанта.
– Сегодня я угощаю! – улыбнулся толстяк Жан-Пьер. – В честь отъезда.
– Ах да, ты же едешь в Карлсбад. – Флоранс неожиданно вздохнула. – Вот всегда так, не вовремя.
– Очень, очень не вовремя, – грустно покивал Антуан. – Увы, мне придется искать нового компаньона на год.
– На год?! Жан-Пьер, неужели так долго?
– Ну, дядюшка настаивает не только на лечении, – смущенно поведал Жан-Пьер. – Я еще должен прослушать курс лекций по медицине в Берлинском университете. Очень настаивает. А вы знаете, я от него завишу.
– Французу – ехать в Берлин?! – Антуан возмущенно фыркнул и тряхнул кудрями. – Вот уж, поистине, кто бы мог подумать? Ладно, не будем о грустном. Гарсон! Шампанского!
Где-то поблизости снова заиграл оркестр, и, выпив вина, молодые люди ушли танцевать, на какое-то время оставив Максима в одиночестве. Впрочем, одиночество длилось недолго – его нарушила Агнесса. Улыбнулась, ухватила юношу за руку:
– Пойдемте танцевать, месье Макс! Ну, идемте же!
– А… где же месье Антуан?
– Встретил своего знакомого, нудного сорокалетнего старикашку! Уединился с ним в дальней аллее… Фу! Как будто нельзя было поговорить о делах и потом. Ну, так мы с вами танцуем?
– Танцуем! – Максиму показалось неловким отказать даме, тем более такой красивой. – Правда, вот танцор я неважный.
– Ничего. Я вас научу! Было бы желание.
Как искрометно играл оркестр! Как вокруг было весело и прекрасно! Прекрасная музыка, прекрасный сад, прекрасная девушка в красном платье. И отражающиеся в пруду с бьющим фонтаном звезды.
– Раз – два, – танцуя, командовала Агнесса. – Теперь шаг влево… теперь – вправо… покружились… пам-па-па… пам-па-па… Вам нравится Штраус?
– Э…
– Мне тоже. Особенно этот вальс – «На прекрасном голубом Дунае». В Петербурге тоже танцуют вальсы?
– Что? Ах, да… да.
В широко распахнутых блестяще-карих глазах девушки отражались звезды. А может, это были не звезды, а какие-то смешные игривые чертики. Слишком игривые, слишком…
– Какой вы сильный, Макс! Я прямо-таки чувствую ваши мускулы… Только не смущайтесь, хорошо? Лучше покрепче держите меня… Ах!