Трон Знания. Книга 1
Шрифт:
– Давай поговорим о будущем.
– Посмотрите, как красиво! – воскликнула Малика и указала на колосящееся поле. – Что это?
– Озимые. Рожь.
– Бог мой! Рожь…
– Остановимся?
– Поехали быстрее! Вот за этой волной.
Подпрыгивая на кочках и оседая в ямках, автомобиль полетел вдоль бурливого золотистого моря.
– Господин Вилар! Я вам так признательна. Если бы не вы, я бы никогда не увидела эту красоту.
– Честно говоря, ты меня удивила. Ты же столько знаешь.
– Из книг, – промолвила Малика и вновь
Вилар притормозил возле столбика с прибитой доской. Надпись гласила, что они едут по землям виконта Диезы.
– Знаю я этого виконта, – проговорила Малика, когда автомобиль покатил вдоль поля. – Не лично его, а про его порядки.
– И что ты знаешь?
– На его землях находится семь селений. Они скопом обрабатывают поля и сады. Виконт отдает им половину урожая.
– Неплохо, – сказал Вилар.
– Селяне голодают. Они продают свою долю, чтобы заплатить виконту земельный налог.
– Если бы им не нравилось, они перебрались бы в другое селение. Их никто не держит.
– Не держит, – промолвила Малика. – Только дом продать нельзя. Он стоит на чужой земле. Можно разобрать по дощечкам и унести на горбу. Хотя, куда? У многих дворян даже полей нет. Живут себе за границей, с селян получают земельную ренту. А те сезонниками бродят по свету.
– Откуда ты это знаешь?
– А вы посидите на кухне, когда прислуга обедает, еще не то услышите. – Малика опустила голову. – Прошу прощения, маркиз Бархат. Я не должна была так говорить.
Вилар вел машину, взирая то на поля и сереющие вдали селения, то на полуразрушенные особняки и заброшенные земли. На подъезде к столице вид за окном изменился. Всё вокруг зазеленело, заколосилось. К ухоженным замкам вели сносные дороги, но их перекрывал шлагбаум, возле которого стоял страж.
Ближе к вечеру автомобиль покатил по Ларжетаю. Чистые улочки, окруженные скверами старинные особняки, опрятные дома, магазины, рестораны, ну и, конечно же, отделения тезарского банка – столица нищей страны мало чем отличалась от любого провинциального городка в Тезаре.
– Даже не верится, что мы до сих пор в Порубежье, – сказал Вилар, разглядывая новые машины и модно одетых горожан.
– Сейчас прямо и второй поворот налево, – промолвила Малика. – Мун, сказал, что там неплохая гостиница.
Вилар остановил автомобиль возле трехэтажного здания. Вероятно, в далеком прошлом дом являл собой архитектурную достопримечательность города. Сейчас высокие окна обрамляли остатки лепнины, по стенам шли трещины. Колонны в виде скрученных спиралей клонились в разные стороны. По бокам двери лежали две каменные собаки с обломанными ушами и отбитыми мордами.
Малика растерялась:
– Мун сказал, что гостиниц в Ларжетае немного. Больше постоялых дворов при трактирах и питейных домах. Иностранцы редко посещают Порубежье. Если вам не нравится, можем поискать другую.
– Нравится, – проговорил Вилар и вышел из машины.
Просторный вестибюль встретил мерклым светом и звенящей тишиной. Широкая лестница, взбегая на верхние этажи, раскидывала в стороны, как крылья, балконы с замысловатыми перилами. На ступенях лежала серо-зеленая дорожка; причиной ее серости был не оттенок цвета, а грязь. Стены были покрашены лет двадцать назад, если не больше. На потолочных карнизах колыхалась паутина. Бронза на старинных бра потемнела, в люстре под высоким потолком горели не все лампы.
Из-за конторки в углу вестибюля вышла полная женщина средних лет в скромном темно-синем платье. Заправила за ухо рыжий локон и, проигнорировав спутницу Вилара, низко присела:
– Мой господин?
Он поставил саквояж и чемоданчик возле конторки, повернулся к Малике:
– Если тебе не нравится, можем поискать другую гостиницу.
Хозяйка заведения нервно мигнула и поспешно присела перед Маликой.
Через пять минут Вилар поднимался вслед за носильщиком по лестнице, крутя на пальце кольцо с тремя ключами и чувствуя затылком прожигающий насквозь взгляд Малики. Пройдя по балкону верхнего этажа и скрывшись в глубине коридора из поля видимости хозяйки гостиницы, замедлил шаг:
– Почему ты злишься?
– Я не злюсь, – сказала Малика. – Я думаю, где мне теперь ночевать.
– Я почти ничего не знаю о Порубежье, и у меня к тебе куча вопросов. Почему я должен бегать из своей комнаты в твою и обратно?
– Разговаривать можно на улице. Или в вестибюле.
– Я не мальчик, чтобы вести беседы на скамеечке, и не лакей, чтобы ждать тебя в коридоре. Я поступил так, как счел нужным, – промолвил Вилар.
Открыв дверь, пропустил Малику в комнату и бросил носильщику монету.
Никаких излишеств: местами протертый, но чистый ковер, невысокие креслица, круглый столик, графин со стаканами, торшер с кремовым абажуром. Две двери вели из гостиной в спальни, расположенные друг напротив друга.
– Держи ключи и успокойся, а то в графине вода закипит, – сказал Вилар и вложил Малике в руку связку ключей.
Схватив чемоданчик, она влетела в свою комнату и хлопнула дверью. Вилар прошелся по гостиной, выглянул в окно. На противоположной стороне площади светилась вывеска кафе.
– Я голоден.
– А я нет, – послышалось из спальни.
– Малика, не злись. Не вижу ничего плохого в том, что я буду рядом, – проговорил Вилар и тихо добавил: – Я хочу быть рядом.
– Вы воспользовались своим положением.
– Так воспользуйся моей слабостью.
Малика приоткрыла дверь:
– Приведу себя в порядок, и пойдем.
Они выбрали столик в углу кафе. Вилар сделал заказ и осмотрелся. Заведение разительно отличалось от трактиров и питейных домов в нищих селениях: темно-коричневый паркет; на столах вышитые скатерти цвета старинной бронзы; мягкие стулья с обивкой в тон скатертей; на барной стойке хрустальные бокалы; на полках длинные ряды бутылок с вычурными этикетками.